Смех Циклопа

– Сложнее всего было подготовить шкатулку.

Катрин Скалезе показывает, где находились баллончики с газом.

– Я испытала газовую смесь, погружавшую в коматозное состояние морских свинок, так я получила девяносто процентов желаемого эффекта. После морских свинок я перешла на кроликов, потом на обезьян. Объекты всегда были при смерти, дело было за малым – как их добить.

– «Человеку свойственно смеяться», – напоминает Исидор.

– Только человеку! Одним словом, бомба была недоделана на десять процентов.

– Невероятно! У вас был динамит, был фитиль, но не было искры.

– У меня не оставалось выбора. Первой моей двуногой морской свинкой стал тот, ради кого все это затевалось: сам Циклоп.

Я знала. Значит, убийство. А орудие убийства – BQT.

Катрин Скалезе продолжает профессиональным тоном:

– Это тоже было непросто. Надо было исключить риск, что шутку прочтут другие.

– Вы нашли выход: ролик фоточувствительной бумаги, чернеющей сразу после прочтения.

– Очень удобно! Но как добиться, чтобы ему захотелось открыть шкатулку? Вот тут и понадобилась психология…

– Вы прикинулись грустным клоуном?

– Так я разбудила в нем память о прошлом и любопытство. Он не мог узнать меня саму, но грим и улыбка были узнаваемы.

– Все сработало?

– Сверх ожиданий! Он сказал: «Моя Кати! Как здорово встретить тебя через столько лет! Как ты?» Он заговорил со мной, как с подругой детства. Надо отдать ему должное, он обладал редчайшей способностью никогда не удивляться, никогда не воспринимать вещи в первом значении, оставаться дружелюбным с худшими врагами. Он убивал, предавал, унижал, но все это с улыбочкой, с шуточкой, весело.

– Вы ответили: «Вот то, что ты всегда хотел узнать», – предполагает Лукреция.

Катрин Скалезе поворачивается к ней.

– К моему удивлению, это сработало. Я поняла это из новостей на следующий день.

– Значит, это вы изобрели настоящую BQT, «шутку, которая убивает». Гениально! – разливается соловьем Исидор Каценберг. – Ниссим Бен Иегуда гордился бы вами! Вы его превзошли. Ваше имя может стоять в ряду величайших ученых в истории, таких, как Мари Кюри, Розалин Сасмен Ялоу и Рита Леви-Монтальчини[30].

Я точно брежу! Сейчас он поздравит ее с преступлением!

– Вы убийца! – вносит ясность Лукреция.

Но доктору Катрин Скалезе хоть бы что.

– Когда вы пришли ко мне, мсье Каценберг, когда заговорили о «смерти от смеха», я поняла, что имею дело с человеком, напавшим на след.

– Я вам не мешаю? – осведомляется Лукреция.

– Я сразу навела справки и узнала, кто вы. Я была впечатлена.

– Трогательная похвала в устах такой женщины, как вы, – бормочет Исидор, опуская глаза.

– Мы – пионеры в наших областях. Поэтому нам труднее жить в обществе, чем остальным, только повторяющим и копирующим.

Нет, вы только послушайте, как они воркуют!

– Вы только что сознались, что преднамеренно и хладнокровно убили человека. После первого безнаказанного убийства вы без колебания применили вашу дьявольскую машину против второй жертвы – Тадеуша Возняка.

Теперь доктор Катрин Скалезе соглашается обратить внимание на молодую журналистку.

– Он лжесвидетельствовал на суде по делу об убийстве моего отца. Он должен был за это поплатиться.

– Потом вы прислали шкатулку с BQT в нашу редакцию!

– Каждый исполняет свою роль, Лукреция, – вмешивается Исидор. – Нельзя упрекать противника в том, что он защищается.

– Я просто хотела вам помешать. Я видела, что вы приближаетесь ко мне гигантскими шагами.

Молодая зеленоглазая женщина игнорирует коллегу.

– Вы без колебаний напали на семидесятивосьмилетнюю старушку. Вы хотели убить Анну Магдалену Возняк!

Катрин Скалезе скептически улыбается.

– Ее лживые показания сыграли решающую роль. Если бы она промолчала, я могла бы выиграть процесс. Тогда Дариус жил бы по сей день.

– В тюрьме?

– Да, там ему было самое место.

– Тогда он не сочинил бы своих скетчей, не сделал бы карьеры, не создал бы молодежного театра. Миллионы французов не смеялись бы, – напоминает журналистка.

– Зато не было бы разоренных комиков. Никто не погиб бы на дуэли ПЗПП, – договаривает за нее Исидор.

А я покончила бы с собой в приюте, в ванне.

Катрин Скалезе как-то странно поглаживает свой чемоданчик.

– Порядок восстановлен. Теперь душа моего отца спокойна.

Доктор Скалезе достает из ящика красный клоунский нос, превосходящий размером те, которые она теребила раньше.

– Теперь вы все знаете. Или почти все.

Она медленно и аккуратно нажимает на клавиши клавиатуры, управляющей замком чемоданчика. Синхронно щелкают два язычка. Вынув синюю лакированную шкатулку, она поворачивается к гостям. На крышке шкатулки горят золотом три знакомые буквы: BQT.

Под ними вычурно выведено: «Не смейте читать».

Она надевает себе на лицо красный шар и говорит в нос:

– После всех ваших стараний я считаю необходимым полностью удовлетворить ваше любопытство. Вот то, «что вы всегда хотели узнать».