Смех Циклопа

– Печально, – говорит Лукреция. – Шутка, не вызвавшая смеха, – это очень грустно.

– Напрашивается сравнение с соборами, – говорит Исидор. – Обычно восхищаются теми, которые удерживаются сантиметровыми контрфорсами, но кто скажет доброе слово обо всех тех, что рухнули на голову прихожанам именно из-за недостаточной толщины контрфорса?

Кладбище абортированных шуток. Здесь покоятся шутки, которые никто никогда не расскажет, не прочтет, не вставит в постановку.

Стефан Крауз поворачивается к сторожу.

– Как насчет новых поступлений, Жак?

Тот показывает на амбарную книгу.

– Здесь собраны шутки с бергамотом. – Он подмигивает. – Такая же гадость, как чай с ним.

– Вечером в пятницу Жак Весельчак составляет описи неудачных шуток, – объясняет Стефан Крауз. – Он – единственный, кто способен находиться рядом со всем этим сомнительным материалом. Для остальных наших это невыносимо, у них от этого депрессия.

Он переходит на шепот:

– Есть подозрение, что Жак тайком их читает. Настоящее извращение!

– Раз так, они не вполне мертвы, – говорит Лукреция, вспоминая выступление Жака в Театре Дариуса.

– Непонятно, зачем такие серьезные запоры и охрана, – удивляется Исидор.

– Наш долг – всячески препятствовать распространению плохого юмора, – объясняет Стефан Крауз.

Сторож с обликом Санта-Клауса заговорщически подмигивает и подкручивает усищи, придавая им форму велосипедного руля.

Они поднимаются на следующий этаж.

– Что ж, вот вы и посвящены во все наши секреты. Если что-то вас еще тревожит, готовьтесь этой ночью к завтрашнему бою вдовем. Учитесь друг друга разгадывать. У нас есть поговорка: «За один бой ПЗПП человека можно понять лучше, чем за двадцать лет супружества».

140

«Глухого цепляет и опрокидывает велосипедист. Он встает, не слышит мотоцикл, мотоцикл ударяет его в живот. Он встает и не видит несущийся на него автомобиль. Автомобиль ударяет его в плечо, он встает и не видит самолет. Самолет бьет его шасси в спину. «Остановите карусель! – кричит прохожий. – У вас на круге посторонний!»

Шутка GLH № 505115.

141

Они в своей комнате. Лукреция садится на кровать.

– Это они убили Дариуса. Они преступники, безумцы. Делают вид, что защищают юмор, а сами держат в страхе своих членов. Циклопа они устранили потому, что он знал о них и мог раскрыть их существование, их тайну.

– Ерунда! Убийцы Дариуса, если они существуют, располагают BQT. У этих BQT нет, они хотят получить ее от нас.

– Возможно, некоторые из них ведут двойную игру.

– Возможно.

Странно, таким он мне не нравится. Кажется, он что-то понял, но не хочет со мной поделиться. Но ведь у нас совместное расследование!

– Напрасно мы согласились на последнее испытание. Это слишком опасно.

– Не спорю.

– У нас есть защита, то, что представляет для них наивысшую ценность: код от чемоданчика с BQT.

Он не отвечает.

– Хотите его узнать? Вдруг я умру… – произносит Лукреция с деланым равнодушием.

– Хочу.

– Никакого кода нет. Нажимаешь на кнопку – и замок открывается сам.

– Недурно.

– Вы сами меня этому научили. Использовать чужое воображение, а не технологии.

Он читает комикс Марселя Готлиба «La Rubrique-abrac» из библиотеки. Наготове у него книжки Вуди Аллена, Гэри Ларсена и Пьера Депрожа.

Вот зубрила! Готовится к поединку, начитывая смешные тексты. Может, и мне заняться тем же?

– Слушайте, Исидор, вам не хочется взглянуть на BQT?

Он улыбается, читая комикс, и не глядя отвечает:

– Начав учебу в GLH, я все больше понимаю, что юмор – странная штука, мощная и непознанная, разрушительную силу которой я еще не до конца осознаю.

Она заставляет его опустить комикс и посмотреть на нее.

– Поцелуйте меня, Исидор!

Он не реагирует.

Тогда она сама целует его в губы. Они остаются крепко сжатыми.

– Завтра один из нас умрет, – напоминает она трагическим тоном.

– Может случиться и такое.

– Прекратите от всего отмахиваться! Сегодня последний вечер, когда «это» может произойти.

Она добилась его внимания. Она пододвигается совсем близко, от его губ ее отделяют считаные сантиметры. Он чувствует сладостный запах ее кожи.

– Чтобы просить мужчину о любви, женщина должна перешагнуть через свою гордость. Я вам не подхожу, Исидор?

– Вы, наверное, самая очаровательная женщина из всех, кто мне встречался. Без сомнения, многие мужчины мечтали бы оказаться на моем месте.

Он смеется надо мной?

– Тогда не отталкивайте меня, прошу! – шепчет она.

И медленно приближает губы к его губам. Он не шарахается. До двух розовых подушечек пять сантиметров, три, два. Он не шевелится. Она продолжает сближение. Сантиметр, полсантиметра, четверть. Он неподвижен.

Поцелуй!

Теперь он изволит приоткрыть рот. Поцелуй обретает силу, страсть, протяженность. Наконец он отодвигается.