Смех Циклопа

Журналист ведет репортаж от зала «Олимпия». У него за спиной огромная афиша со знаменитым глазом с сердечком. Перед дверями прославленного мюзик-холла бурлит толпа.

Лукреция Немрод вскакивает с места.

– Бежим!

– Куда, зачем? Можно хоть раз спокойно поужинать?

– В «Олимпии» начинается большой гала-концерт «Памяти Циклопа».

107

«Циклопчик спрашивает папу:

– Почему я в классе один одноглазый?

Отец читает за завтраком газету и не отвечает.

– Папа, почему только у меня один глаз, а у всех остальных два? Почему, папа?

Отец опускает газету и цедит:

– Потому что ты циклоп, а циклопы одноглазые.

Ребенок молча размышляет. Потом спрашивает:

– Почему циклопы одноглазые?

Отец загораживается от сына газетой.

– Ну, папа, папа, почему циклопы одноглазые?

Отец зло бросает газету.

– Прекрати крутить мне яйца!»

Из скетча Дариуса Возняка «Жизнь артиста».

108

Сердечко в глазнице.

У входа развевается флаг Дариуса. На фасаде «Олимпии» сияет огромная неоновая надпись «ПАМЯТИ ЦИКЛОПА».

Черные лимузины один за другим высаживают звезд, их тут же расстреливают вспышками выстроившиеся стеной фотографы.

Меры безопасности впечатляют. Теперь это не «розовые костюмы» «Циклоп Продакшен», а черные, из службы охраны Стефана Крауза: они стоят на всех входах, в том числе для VIP-персон.

– Очень жаль, но вы не можете пройти.

Лукреция показывает свою карточку прессы.

– К сожалению, все места расписаны по гостям, вашего имени в списках нет.

– Я знаю Стефана Крауза лично, – не отступает Лукреция. – Спросите его самого, если сомневаетесь.

Бдительный страж соглашается позвонить своему начальнику.

– Очень жаль, но свободные места закончились уже три дня назад. Мы вынуждены всем отказывать.

– Я – журналистка «Геттёр Модерн».

– В таком случае можете не беспокоиться, ваш журнал уже представлен. Мадам Тенардье или что-то в этом роде.

Лукреция и Исидор прекращают борьбу. Они обходят здание «Олимпии». У входа для артистов топчутся, чтобы согреться, курильщики.

– Цель оправдывает средства, – говорит Лукреция.

Увидев парочку розовых клоунов, примерно соответствующих телосложением ей и Исидору, она манит их в пустой вестибюль, где, угрожая револьвером, связывает обоих и удаляется, забрав все клоунское облачение.

Исидор немного ослабляет веревки и кладет недалеко их мобильные телефоны, чтобы обоим было нетрудно освободиться и позвать на помощь.

– Неудачный момент для политеса! – фыркает Лукреция.

– Они уступили нам свою одежду, я просто отвечаю услугой на услугу.

Переодевшись, оба проникают в театр вместе с группой клоунов. В следующую секунду охрана запирает двери, чтобы не пропустить журналистов.

– Браво, пути отступления перерезаны.

– Спрячемся где-нибудь и будем наблюдать. Все действующие лица в сборе.

Они замечают «розовый костюм» с песьей головой, кружащий в поисках кого-то или чего-то, и пятятся, чтобы не попасться ему на глаза. В следующую секунду их хватают за руки.

– Вот и вы, сразу оба, вас уже обыскались! Поторапливайтесь, начало через несколько минут.

Дело в цифрах у них на спине. Лукреция и Исидор осматривают друг друга, оба помечены цифрой 19.

– Наверное, мы – дуэт, – в тревоге бормочет Исидор.

«Розовый костюм» с песьей головой смотрит в оба, но деваться некуда.

Ассистент заталкивает их в большую комнату, к другим клоунам, одетым, как они.

Они гримируются, беря пример с остальных, приклеивают себе красные носы, надевают черную повязку на глаз и вместе с толпой вываливаются в коридор.

Все комики, даже самые известные, загримированы точно так же.

Подбегает нервный ассистент с наушником в ухе.

– Все выучили текст? Учтите, не будет ни бегущей строки, ни суфлера.

Исполнителям раздают напитки, на экране сцена.

Лукреция узнает в группе Феликса Четтэма. Тот, к счастью, так занят заучиванием своего текста, что не обращает на нее внимания. Громкоговоритель предупреждает:

– Две минуты!

Напряжение растет. «Розовый костюм» с песьей головой не шевелится – не иначе, что-то почуял.

– Я чувствую себя как парашютист перед прыжком, – шепчет Лукреция. – Только маленькая деталь: без парашюта.

– Можно глупый вопрос, Лукреция? Можете не отвечать. Почему вы решили, что нам обязательно нужно быть здесь?

– Я тоже развиваю в себе женскую интуицию, Исидор.

– Пускай. Кого вы подозреваете?

– Одного из клоунов. Интересно видеть столько потенциальных убийц Дариуса в одном месте и в одно время, да еще при обстоятельствах почти как при убийстве. Вы же знаете: убийца всегда возвращается на место преступления.

Журналист пожимает плечами, она его не убедила.

– Тридцать секунд, – пугает громкоговоритель.

Лукреция указывает на пожарного, сворачивающего сигарету.

– Пожарный Фрэнк Тампести, мой первый свидетель, тоже здесь. Доверьтесь мне хотя бы в порядке исключения, давайте поступим по-моему.

Исидор вскидывает брови.

– У меня нехорошее предчувствие. По-моему, лучше сделать ноги, как только уйдет этот костолом с песьей башкой. Будем смотреть представление из укромного местечка.

– Пять секунд, четыре, три, две, одна, – разоряется громкоговоритель. – Тишина на площадке! Мотор! Поехали!

Начинает звучать симфоническая музыка.