«В один из жарких майских дней 1945 г. на берлинском аэродроме Темпельхоф приземлился немецкий связной самолет „Физелер-Шторх“, из которого вышел худощавый человек в форме подполковника немецкого генштаба. Его сразу взяли под стражу и провели к зданию ангара, где подполковника ожидали несколько советских офицеров. Прилетевший представился: „Подполковник генштаба де Мезьер, прибыл по приказанию верховного командования вооруженных сил!“ Без долгих разговоров все уселись в машину и направились в Карлсхорст, в штаб советских войск.
Подполковник Ульрих де Мезьер, один из офицеров ОКВ, прибыл из Фленсбурга в Берлин, чтобы предъявить советскому командованию карты и таблицы, согласно которым должна была производиться капитуляция вермахта. Материалы лежали у него в папке. Но когда его пригласили в кабинет, где находились представители высшего советского командования, обнаружилась такая картина. Вместо карт и таблиц подполковник привез из Фленсбурга то, что в просторечии называется „филькиной грамотой“. По документам нельзя было установить ни численности, ни дислокации войск.
Одновременно подполковник де Мезьер пытался давать советскому командованию рекомендации, которые весьма походили на требования. Например, он хотел получить согласие на то, чтобы во Фленсбург собрались все части ОКВ, рассеянные по Германии; он требовал „привилегий“ для войск, взятых в плен в Прибалтике. Разумеется, не в меру усердного подполковника поставили на место и все его „рекомендации“ были отклонены. Попытка ОКВ затянуть и затруднить процесс капитуляции была сорвана.
Нет, не быстро привыкали генералы вермахта к мысли, что вермахт уже не существует, и им не помогут никакие уловки! Им все еще казалось, что длится какой-то страшный сон и скоро они вернутся в Берлин — не в советский штаб в Карлсхорсте, а в привычные кабинеты на Бендлерштрассе, где у подъезда солдат в стальном шлеме и со свастикой на мундире щелкнет каблуками и сделает на караул. Но история не кинолента, и ее нельзя запустить в обратном направлении. Вермахт больше не существовал».
Очень мало информации. Только то, что снова хотели обмануть и подсунуть лажу. И что до последнего не верили в свой плачевный исход «войны с дикарями из Советского Союза».
Я улыбнулся и попытался снова надавить на гайку. Та отказалась двигаться дальше. Что же, можно было приступать к следующей. Я шмыгнул носом и чуть передвинулся.
После того, как я вернулся и до того, как поступило первое задание, у меня под подушкой появилась записка с таким содержанием: