Слой Ноль

Сориентировавшись, какое из подсобных помещений может привести к заднему двору, Виктор вынул из витрины мокрый поддон, ссутулился, напялил на лицо пустую ухмылку и толкнул дверь с трафаретной набивкой «Служ.».

Он вернулся минут через двадцать. В торговом зале за это время ничего интересного не случилось — педик и бык, взяв бухло по вкусу, разъехались по домам, в ма газин вошло еще пять или шесть покупателей, столько же примерно и вышло.

Виктор надел пиджак и бодро зашагал к кассам, н сообразил, что очереди там нет и его отсутствие кое кого могло смутить. Повернув, он приблизился к npилавку с крепкими напитками и взял бутылку водки. Затем передвинулся к коньякам и, полюбовавшись ассортиментом, поднял за горлышко пол-литровый «Бисквит Х.О.». Все, что круче, было благоразумно заперто стеклянный шкаф с розовой подсветкой.

Мухин немного подумал и разжал пальцы. В пусто зале звон прозвучал как натуральный взрыв. На вылизанной плитке образовалась здоровенная лужа.

Виктор не успел и моргнуть, как за спиной нарисовались двое. В левое ухо дышала напористая девица-менеджер, мечтающая, судя по честным глазам, о большой карьере. Справа сопел немолодой усатый охранник с золотым мечом на шевроне, мечтающий лишь об одно чтобы смена прошла без геморроев.

— Это вы разбили? — дежурно спросила девица.

— Я, — признался Мухин.

— Вам придется оплатить.

— Я из этой бутылки не пил. Клянусь!

— Но вы же разбили... — недоуменно произнесла она. — Придется оплатить.

— А что еще тебе оплатить? Аборт, поездку на Сейшелы, бриллиантовое колье... Не хочешь?

Девушка молча покосилась на охранника. Тот не грубо, но твердо сцапал Виктора за локоть и куда-то потянул. Мухин размахнулся свободной рукой и метнул в окно пузырь «Столичной». Витрина даже не треснула, но грохота было предостаточно. Осколки долетели до кассирши и другого охранника; кассирша взвизгнула, охранник ругнулся, из боковой комнаты выбежали еще какие-то люди в форме и с дубинками — всего человек пять.

Виктор отрешенно наблюдал за сползающей по стеклу мокрой этикеткой. В метре от пола она остановилась, и через секунду в магазин ворвались трое в штатском.

— Комитет Госбезопасности! — объявил первый.

— Замри! Руки на виду! Стреляю сразу! — проорал второй.

— Ты! Отпусти его! Виктор, идите сюда. В чем дело? — спросил третий.

— Деньги с меня требуют, — ответил Мухин. — А я не согласен. Я его не пил, этот «Бисквит». Предпочитаю водку.

— Идите, вам покажут.

На улице Виктора встретил четвертый — такой же обаятельный, спортивный и простой.

— Садитесь к нам, вашу машину пригонят. — Он подвел Мухина к темной «восьмерке».

Виктор ожидал увидеть «БМВ», впрочем, «Жигули» его тоже устраивали.

— Долго вы там... — молвил простой.

— Да эти барбосы привязались, продавцы. Денег им не хватает...

— Хорошо, разберемся.

Ему распахнули дверцу, и Виктор, не забыв поблагодарить, забрался на заднее сиденье. Вскоре возвратились трое из магазина. По озабоченным лицам Мухин понял: отмазка сработала. Очень уж ему не хотелось чтоб господин Шибанов знал, куда и зачем он ходил.

Виктор достал сигарету и безучастно взглянул на угловую вывеску:

« TABULA — Твоя газета бесплатных объявлений. Пункт приема ЗДЕСЬ. Работаем ВСЕГДА».

Петра и многих его друзей в этом слое уже убили, но Мухин надеялся, что Шибанов ликвидировал не всех. Кто-нибудь наверняка остался — он прочтет и передаст! Неважно где — важно то, что Петр это получит. Он будет знать.

Спереди подрулил широкий «Лексус», сзади пристроились еще две какие-то машины и казенный «Ауди». «Восьмерка» плавно тронулась.

Виктор выпустил дым и обронил за окно скомканный листочек. Квитанция ему была ни к чему, а текст он помнил и так.

«Уникальный рецепт вишневого пирога...» Подписи Мухин не ставил, адреса — тем более. Что него теперь за адрес? «Москва, слой без номера, где-то во Вселенной...» Глупо и неоригинально. Девочка из га зеты решила бы, что он пытается ей понравиться.

Виктор вздохнул и, бросив бычок, закрыл окно. Он самому себе не нравился, какие уж там девочки...

Глава 16

Доев щи, он сложил посуду в раковину и долго чиркал отсыревшими спичками. Обломав штук десять все-таки прикурил. Сплющенная «Прима» тянулась с трудом, дым из нее приходилось высасывать, как нектар из цветка.

Мухин оставил сигарету в пепельнице и перешел в комнату, к пишущей машинке. Черная «Москва» весом не меньше пуда занимала половину стола. На второй половине умещалось все остальное: пластмассовая карандашница, несколько пухлых папок — верхняя была открыта — и стопка чистой бумаги.

Заправив новый лист, Виктор сверился с оригиналом и отстучал номер страницы: «211».

Чанг!.. чанг!.. чанг!.. — загрохотала машинка. Соседи за эти ежедневные «чанги» обещали пожаловаться участковому и, конечно, пожалуются. Страница двести одиннадцать — это только середина, и вообще, это его первый законченный роман. Мухин надеялся, что будет и второй, и третий, и так далее — вплоть до Беляевской премии и дачи в Абрамцеве.