Спустя еще пару минут прибыли Петр с Ренатом. Ренатик явился на аудиенцию к Президенту в кирзовых сапогах. За левым голенищем омоновцы обнаружили у него какой-то музейный револьвер, за правым — «финку». Мухин отнял у начбеза рацию и, вызвав «самого главного», поинтересовался:
— Ты кто будешь, в каком звании? Майор? Хорошо, майор. Какие погоны хочешь завтра пришить?
Вскоре Ренат был уже около лимузина, правда, таки без оружия.
— Куда поедем? — спросил он, забираясь внутрь. Вдесятером на двух сиденьях было тесновато. Людмила нашла панель кондиционера и включила его и полную мощность.
— Матвей... — Борис посмотрел на Корзуна. — Ты чего молчишь?
— А ехать-то? Ехать прилично... Местечко называется Кетой.
— Это где ж такое? Точно не Подмосковье...
— Кетой — это, Боря, остров в Тихом океане.
Петр и Костя присвистнули.
— Территория-то наша?
— Центральные Курилы, — уточнил Корзун.
— Тогда нет проблем, — откликнулся Мухин. Вовик! Самолет готов? — спросил он, высовываясь из
машины.
— Пять минут, Виктор Иванович. Только... извините, я вас в этой компании не отпущу.
— Кстати! Ты узнал про Установку?
— Я думал, вы шутите... Слишком мало информации. «Аппарат», «Установка»... «мир на куски»... Звучит сомнительно, Виктор Иванович. Я бы на вашем месте...
— Ладно, ладно. Да, забыл тебя предупредить — ты же в отпуске, Вовик. Со всей своей кодлой.
— Не понял...
— Все ты понял. — Виктор захлопнул дверь.
— И еще водила, — проронил Немаляев. Мухин опустил в передней спинке звуконепроницаемое стекло.
— Тебя, кажется, Серегой зовут? Вот что, Серега, Ключ — в замке, сам — на выход. Бегом.
— Чур, я поведу! — загорелся Ренат.
— Сиди! — одернул его Костя. — Я!
— Ты же полчаса как из дурдома вышел... — проговорил Петр.
— Заткнулись все! — рявкнул Мухин. — Блин... Кто у нас Президент?! Ни разу такой тачкой не управлял... Пятьсот «лошадей» под капотом, коробка-автомат да еще зеленая улица... Чума!
— Да еще менты честь отдавать будут! — добавил Ренат. — В натуре, чума...
Глава 33
В Домодедово-2 Вовик приехал быстрее — на то он был и начбез, чтоб везде успевать. Президентский «Ту-134» с триколором во весь борт стоял возле терминала. Вокруг заняли огневые позиции стрелки в черном.
— Не пойдет, — заявил Немаляев, выбираясь из лимузина. — В этот гроб с крыльями и сам не поднимусь, и вам не позволю.
— Да его каждый день проверяют! — гордо произнес Мухин.
— А проверялыциков кто проверял? То, что у них дедушки в полицаях не служили, — это, наверно, правда. А то, что среди них нет перекинутых?.. Кто поручится?
— Верно, Витя, — вступился Шибанов. — Воевать с Макаровым — значит воевать против всех. Потенциально.
— Не наседайте на человека, — сказал Борис. — Он сам все знает. Надо же Президенту покочевряжиться... Самолет мы меняем, Витя.
К машине подбежал запыхавшийся Вовик.
— Виктор Иванович! Премьер звонит, — пробормотал он, тыкая в Мухина телефоном.
— Отставить.
— У него что-то срочное, он...
— Отставить, говорю! Ты лучше поинтересуйся насчет рейсов. Мне нужен готовый самолет — большой, чтоб долететь без посадок. И без пассажиров, разумеется.
— Да что за беда, Виктор Иванович! — воскликнул Вовик, яростно сжимая трубку. — В стране кризис, а вы...
Он с отчаянием посмотрел на новую президентскую свиту. Костя и Сапер стояли в отсыревших байковых халатах. Сапер по дороге посеял правый тапок и все стремился занять позу цапли, но ежесекундно терял равновесие. Тело клиента ЛТП баланс не держало — возможно, перевешивала тронутая циррозом печень. Ренат и Петр будто явились со съемок батального эпизода — оба в странной полувоенной форме, оба в пыли и глине. На светло-зеленый китель Петра были нашиты черные адмиральские погоны. У Рената на рукаве красовался мичманский штат с перекрещенными пушками. Похоже, рода войск в «Народном ополчении» еще только формировались. Шибанов, видимо, выскочил из дома в чем был. А был он в синих шерстяных рейтузах и линялой голубенькой майке. Разболтанные сандалии при каждом шаге лупили его по пяткам, как китайские массажные шлепанцы. Борис приехал к телецентру в старых джинсах, коричневом пиджаке и сомнительной тинейджерской бейсболке. Перед тем как перекинуться, он либо выгуливал во дворе собаку, либо собирал бутылки там же. Людмила, слегка смущаясь, одергивала свою кошмарную юбку и тем постоянно обращала на себя внимание. Сан Саныч выглядел, как рядовой нищий пенсионер: лоснящиеся брюки по щиколотку, твердые, деревянные на вид ботинки и трогательная застиранная рубашечка со щербатыми пуговицами. Из всей компании более-менее прилично был одет лишь Корзун. Ну и, разумеется, Президент.
— Вам этого не простят, — выдавил начбез.
— Кто не простит? — удивился Виктор.
— Народ.
— О-о!.. Милок, плохо ты наш народ знаешь, — сказал Немаляев. — Народ у нас замечательный. Прощать любит — страсть! Хобби у него такое.
— Не надо меня учить, — раздраженно ответил Вовик. — Как хотите, Виктор Иванович, но одного я вас никуда не отпущу. Если безумие нельзя остановить, в нем нужно участвовать...