Слой Ноль

— Без меня не начнут, — ответил Виктор. — Это во-первых. А во-вторых, чемоданчик — так, фикция. Думаешь, там «красная кнопка»? Хрен! Я, как дела принял, сразу же в него слазил. Никаких кнопок — трубка телефонная и скважина для ключа. И ключ там же, в чемоданчике. Чтоб не потерялся.

Самолет сдвинулся с места и быстро набрал скорость. Светящаяся разметка побежала куда-то вниз, под брюхо. Через мгновение они уже были в воздухе.

— С этим, кажется, долетим, — сказал, отдуваясь, Вовик.

Все собрались в первом отсеке — шума двигателей здесь было почти не слышно, а кресла стояли мягкие и широкие.

— Ну, Матвей Степаныч, дорогой... — не спеша выговорил Мухин. — Теперь у нас времени много, часов двенадцать, как я понимаю... Колись, что ты у своих грузчиков выведал.

— Сейчас окажется, что ничего, — нервно хохотнула Люда.

Корзун недовольно на нее покосился, потом с превосходством оглядел остальных.

— Да уж выведал, — веско произнес он. — Установку, или Изделие, построили как альтернативу атомной бомбе, точнее — альтернативу проигрышу в ядерной войне... еще точнее, как версию абсолютного проигрыша. Попросту говоря, эта установка — генератор большой «Китайской ничьей». Кстати, те, кто над ней работал, так ее и называли.

— "Китайская ничья"? — недоуменно переспросил Немаляев.

— Вот именно. В случае победы наиболее вероятного противника... или какого-нибудь еще, пусть и менее вероятного. Изделие должно было уничтожить все. Как минимум всю планету, но, поскольку в Советском Союзе подобные объекты строили с десятикратным запасом...

Людмила подавилась соком и, прокашлявшись, принялась отряхивать кофту.

— Дата постановки на боевое дежурство — второе января тысяча девятьсот пятидесятого года, — продолжал Корзун. — Принципиальное устройство интересует? Профессор Фаворский, работавший в группе Капицы... ну, собственно, он тогда был еще не профессором, а обычным политзэком... из третьей волны, послевоенной.

— Много лирики, — нахмурился Шибанов.

— Что-то я не соображу... — признался Борис. — Аппарат, вызывающий конец света? Ладно, допустим. Но какое он имеет отношение?..

— Год сходится, — обронил Мухин. — Пятидесятый.

— Но его же пока не включили. Если бы включили, то...

Корзун присел на подлокотник и тихо проронил:

— Изделие работает.

Люда хотела поставить стакан, но не донесла его до столика, и сок полетел прямо на юбку.

— Его включили, — промолвил Корзун. — Второго января тысяча девятьсот пятидесятого года. На холостом ходу, если можно так выразиться... Чтобы войти в штатный режим, Изделию требуется тридцать семь суток, поэтому его не глушат. Современная война — это война быстрая, и ждать целый месяц, пока оно снова запустится, невозможно.

— Изделие работает... — завороженно повторил Константин. — Давно уже работает... И мы все живем при конце света. Дайте мне выпить...

— И это еще вхолостую! — подчеркнул Ренат. — А если ее того, на полную катушку, а?!

— Я думал, конец света будет похож на какой-то салют, — сказал Петр. — А тут что-то вялотекущее...

— Оказывается, конец света похож на крушение Вавилонской башни, — печально ответил Борис.

— Да нет же, какой конец? — воскликнул Мухин. — Изделие работает вхолостую. Его еще не запустили... А пока я тут Президент... — Он посветлел лицом и снял ненавистный галстук. — Вовик!..

— Виктор Иванович... это все брехня. Извините, конечно...

— Дурачок ты, Вовик. Как думаешь, в чьем ведении эта бандура? Минобороны? ФСБ? Совбеза? О!.. Хм, а почему я о ней не знаю?!

— Слушай, Матвей Степанович, — сказал Шибанов. — И ты, пятое колесо в телеге, взял и вот так запросто добыл эту информацию? У себя на складе?

— Не запросто, — ответил Корзун с обидой. — Совсем даже не запросто! Начать с того, что меня чуть не угробили бандиты...

Корзун машинально потер запястья, но они были чистые — на наручниках в ангаре он висел не здесь, или, вернее, висел не он. Тот, кого чуть не угробили, в настоящий момент, надо думать, уже находился в морге.

— А можно подробней о твоих друзьях? — настойчиво произнес Шибанов. — Такая опасная информация существует только частями. Чтобы собрать ее воедино, нужно допросить человек сто, и не технарей с отвертками, а ведущих конструкторов. А сразу и всё знают лишь единицы. Между прочим, Президент может и не знать, — добавил он специально для Мухина. — Незачем гражданским забивать голову такими секретами. Сегодня ты Президент...

— Сегодня кент, а завтра мент! — вставил Ренат.

— ...а завтра ты свободный человек, со всеми из тебя вытекающими... — закончил Шибанов.

Доводы были сугубо абстрактны, но звучали почему-то убедительно. В салоне возникла напряженная тишина, при этом Ренат невзначай отодвинулся от Корзуна подальше, а Петр, наоборот, пересел на соседнее кресло. Сам же Матвей остался невозмутим.

— Друзья у меня нормальные, не хуже ваших, — сказал он. — А ты, — он повернулся к Шибанову, — если такой умный, ответь мне на один вопрос.

— Ну?..

— Зачем мне врать?

— Да! — обрадовался Ренат. — Какой смысл?

Шибанов открыл рот и сделал рукой некое вводное движение, но возразить оказалось нечего.