Слипер и Дример

— Добротно сделано! — отметил Слипер несокрушимость покрытия помещения. — Для

Топонога Многопяткового в самый раз!

Цемент был замешан на совесть, но людей это не останавливало. Отовсюду летел страшный

грохот. Слиперу показалось, что рядом долбит стены некий огромный и тяжеловесный агрегат. А

может, это был тот самый «кто стучится в дверь моя, видишь, дома нет никто»? Знаменитый

стучащий во все двери почтальон настойчиво и нудно бумкал в стены, но людям это не только не

мешало, а наоборот. Они, подстроившись под гулкое и грохочущее «бум-бум-бум-бум», топтали

ожесточённо пол, обливаясь потом.

— Отличный прикид, чувак! — хлопнула его по спине топочущая мимо девица радужно-

нелепого расцвету.

— И ты ничего, — отозвался Слипер, оглядел её и подумал: «Мда, с одёжкой тут всё в порядке.

Последний Визг заткнулся бы от зависти. Только зачем голову-то зелёнкой мазать?

Перешибленная, никак?» — И он с опаской предположил родство сей мамзели со Зверогёрлой.

— Чего не танцуешь? — Девица, запыхавшись, кружила вокруг него, словно кавказский

продавец арбузов вокруг немецкого туриста.

— А что, праздник какой-то?

— Праздник жизни на дворе с толстой сумкой на ремне! Странный ты какой! Устал, что ли, али

не хватается чего в нутрях? — Она ехидно заулыбалась радужной наружностью и свесила зелёную

растительность головы набок.

Слипер прислушался к себе.

— Да нет, не устал. С чего уставать-то?

48

— А чего пришёл? Ищешь кого? — Девица слепила ему глаза причёской, и Слиперу внезапно

показалось, что и мозг у неё внутри тоже должен быть зеленоватый.

Он отмахнулся от наваждения и героически ответствовал:

— Смысл жизни ищу. Деваться бы надо куда-то.

— А тебе куда надо деться? — Она огляделась вокруг.

Странные пёстрые люди всё так же продолжали усиленно бить ногами в пол под тяжёлое «бум-

бум-бум-бум».

— Да туда и сюда.

— А, так сразу бы и сказал, что тебе в шиномонтаж надо, к Айболиту!

— Куда?

— Ну, в смысле, резину переобуть. — Мамзель притопнула пару раз усиленно в пол. Смысл

этого действия для Слипера так и потерялся в непонятках.

— Чё? — «оттормозился» он.

— Ну, на «колёса» встать.

— А к чему колёса? И куда ехать?

Слипер живо представил в сию же минуту, как внутри её зелёной головы среди зеленеющих

мозгов куда-то в необъятную неизвестность едет с чемоданчиком Червячок-Мозгоед, изрядно

изголодавшийся по пище.

— Почём колёса? — не расслышала его девица. — Так ты у Айболита и спроси.

— И где тут этот самый Ой-Болид? — Братец оглянулся. — Метеоризмом страдает, что ли?

— Метеоризмом? Ха, верно! У нас тут все космонавты! Сейчас покажу, танцуй за мной. —

Девица довольно бесцеремонно схватила его за рукав синей футболки и потащила сквозь толпу

оттаптывающихся, страдающих метеоризмом космонавтов.

Только сейчас Слипер провёл краткий самодосмотр личности и заметил, что одет в синюю

майку с надписью на башкирском «Иисус Христос — суперйондоз» и портретом Эла Йоргенсона.

Братец опустил глаза в мельтешащем свете и смутно узрел выцветшие синие же шорты-«варёнки»

и всё те же выстиранные до ультрафиолета кроссовки «Красный Треугольник», уже давно

просящиеся на помойку в пособничество акции «радость бомжа». Слипер почему-то не удивился.

И даже не задался вопросами «Откель я тута взялся?» и «Что означает этот самый красный

треугольник по последним сведениям каббалы?». Единственное, что его сейчас радовало, —

верный жёлтый рюкзак тута-как-тама был за спиной, словно приклеенный, и верно болтался

влево-вправо. Слипер ломанулся вслед за шизанутой девицей, боясь потерять из виду

единственного человека, которого хоть примерно одну минуту, но всё же знал теперь тута и здеся.

Девица притащила его к барной стойке, где восседал марсианского вида парень в обклеенной

фольгой кепке и в оранжевых укисленных очках. Тренировочный костюм на нём также намекал,

видать, что он постоянно не вылезает из тестов и тренировок для подготовки к полётам.

— Молодой чемодан, я к вам пациента привела! — Девица плюхнулась на высокий табурет

рядом с марсианином.

49

«Наверное, это и есть Ой-Болид», — подумал Слипер, подтянув шорты, и, глянув на девицу,

растопырил рукой на своей голове светлые патлатости.

— Айболит, — протянул руку космонавт, — прошу любить и не жаловаться! — Он с

уважением глянул на майку Слипера, где красовался портрет Эла Йоргенсона.

— Слипер, — протянул в ответ руку братец, — оттуда и отсюда.

Бумкание в баре глушилось стекловатными стенами, а потому здесь можно было хоть как-то

разговаривать.

— Чего и сколько? — приподнял серебряный козырёк инопланетянин, упёр в Слипера

оранжевые очки и пукнул.

— Колёса, — выдохнул Слипер, с состраданием уставившись на космонавта, который, как

братец сейчас же решил, точняк заработал вспучивание живота благодаря фастфудовой пище из

космических тюбиков с башкирской надписью «азык-тулек» и вопреки долгому пребыванию в