Слимп

— Не встречал я ифритов никогда. Но всё равно их не люблю, — упрямо повторил медальон. — Охранник он и есть охранник, как его не обзывай. Тем более лютый. Ну её к чертям, ту сокровищницу! Обойдёмся и без сотрясений основ славного города. Тихо-мирно бомбанём какой-нибудь сейф с заклинаниями и свалим в местечко поспокойнее, без ифритов. На Перекрёсток. В тот дом, с пентаграммой и со связью. Интересное место... Мафусаил, у вас сейфы сложные?

— Нет у нас никаких сейфов, о неразумная железяка, — сухо ответил джинн, — не ведаю я о столь дивных местах для хранения заклинаний. Ибо настоящие заклинания творятся не записанными на бумаге словами, а движением рук, пальцев, глаз и бровей. И тайным напряжением пупка.

— Как так, — не поверил Семён, — да я целую книжку разговорных заклинаний недавно в руках держал! Ни о каких пупках там вроде не упоминалось. Правда, я её толком не смотрел... да и пользоваться теми заклинаниями нельзя — они все первичные. Без необходимых мер защиты.

— Вот! — назидательно поднял палец Мафусаил. — Потому словоговорение и стало повсеместно магией недозволенного толка. Ибо от слов говорящих лишь одни беды происходят. Сказано в преданиях, что была когда-то великая битва между небесными богами: богами чародейного слова и богами волшебства тела. И погибли в муках боги слова, страхом необычайным объятые, в страхе том напоследок наш мир породив. И увидели это боги тела, и сошли тогда они в тот несчастный мир и научили жителей его неразумных основам магии жестов и поз. И после оставили их в покое, уйдя в свою небесную высь.

— Слимперские штучки, — презрительно заметил Мар. — Колдовство немытых рук и грязных ногтей. Убожество.

— А насчёт защиты от первичных заклинаний, — продолжил джинн, удачно не расслышав сказанное медальоном, — то встречал я одного мага-отступника, знавшего универсальное слово защиты. Которое добавляется к таким заклинаниям, делая их безопасными и доступными для повсеместного использования. Даже для вовсе неискушённых в магии. Особое слово! Я о нём услышал, когда того словесника-иноверца в шахской пыточной от ереси перевоспитывали.

— Какое слово? — хором воскликнули Семён и Мар.

— Не помню, — расстроенно ответил джинн. — Оно мне и не нужно было, то слово запоминать. Ересь и вред!

— Жаль, — коротко сказал Семён. — Очень жаль. А найти того словесника можно?

— Нельзя, — с сожалением покачал головой Мафусаил. — Ибо прах его был скормлен свиньям в назидание остальным. А свиньи заколоты и скормлены псам. А псы...

— Достаточно, — оборвал джинна Семён. — Круто тут у вас с инакомыслящими... с иначе колдующими обходятся. Недружелюбно.

— На том и стоим, — гордо кивнул Мафусаил. — Но все ваши проблемы можно с лёгкостью уладить! Стоит лишь вернуть мне из шахской сокровищницы былую силу и молодость, как память моя сразу же восстановится. И я с радостью помогу вам своим волшебным умением, о блистательные воры! Тем более, что я и так должен своему освободителю одно желание — по закону второй, более ранней клятвы.

— А почему не три? — немедленно влез в разговор медальон. — Как правило, обещают три желания, а не одно. Я слышал сказки о джиннах! Меня не проведёшь.

— Раньше надо было меня освобождать, о хитроумная железяка, — усмехнулся джинн. — После первой клятвы. До второй.

— Собственно говоря, — прервал их спор Семён, — не очень-то нам то чародейное слово и нужно было. Нужно, но не очень. Нам бы из вашего мира выбраться, и ладно. Вернуться туда, откуда мы сюда попали. Это можно устроить?

— Разумеется, о владелец говорящего железа, — кивнул Мафусаил. — Можно или изучить волшебство тела, на что уйдёт лет двадцать, и вернуться самому, без посторонней помощи. Или помочь бедному джинну в его беде. За что бедный джинн обязуется выполнить одно ваше сокровенное желание. То есть отправить вас назад.

— Так или иначе, а всё идёт к тому, что придётся нам лезть в шахский дворец, — задумчиво сказал Семён. — Магию движения ни я, ни ты, Мар, не потянем.

— Я бы потянул, — возразил медальон, — да у меня ни рук, ни бровей нету. Ни тем более тайного пупка. А какая ж магия, да без дырочки на пузе!

— Никакой, — подтвердил джинн. — В магии тела насчитывается сто пятьдесят два основных движения, не считая трёхсот шести вспомогательных поз — из них двадцать пять настолько срамных, что я и говорить о них не стану, дабы не пачкать свои уста и ваш чуткий слух такими недостойными словами. И везде обязателен пупок! Это ключевая часть заклинания действием.

— А вот и город, — Семён остановился, уперев руки в бока. — Красив, ничего не скажешь. Как на картинке.

Великий город Баддур раскинулся сразу за широкой синей бухтой, ступеньками поднимаясь от неё по пологой длинной горе. Белые здания с серебряными крышами прятались среди прохладной зелени; узенькие улицы змеились между ними, ответвляясь лабиринтами ещё более узких переулков. Две высокие каменные стены отделяли город от подступающего к нему леса, с одной и другой стороны горы: возле дальней стены расположился причал.