Слезы, летящие к небу

Однако в Мире Полудня люди не верят в Бога. Стругацким нужно было придумать для него какие-то иные, нерелигиозные этические принципы. И они их уже совсем было придумали, но оказалось вдруг, что даже в пространстве художественного произведения эти принципы почему-то не работают. И вот что любопытно: авторы вовсе не скрывают этого от читателя. Правда, прямых определений добра Стругацкие не дают, а косвенно добром в Мире Полудня названо – развитие разума. Вот этическая система от дона Руматы: «..человек есть объективный носитель разума, все, что мешает человеку развивать разум, – зло, и зло это надлежит устранять». Но разум для человека – всего лишь инструмент. Безнравственный человек может натворить тем больше бед, чем сильнее он развил свои умственные способности, а умный мерзавец куда страшнее злого дурака. Тот же дон Рэба, главный злодей в Арканаре, – далеко не глупец. Ведь сумел же он расшифровать и переиграть Румату-Штирлица, несмотря на все могущество готовившей его земной цивилизации. А уж Колдун с Саракша будет поумнее многих землян, но вряд ли по этой причине его можно назвать добрым.

Впрямую добрым человеком Стругацкие называют, пожалуй, одного лишь Леонида Горбовского. Но именно на этом, столь любимом авторами герое они сами и разбивают в пух и прах предложенную ими же этическую схему «добро = разум». По словам Стругацких, Горбовский «…был как из сказки: всегда добр и поэтому всегда прав.

Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала. «Из всех возможных решений выбирай самое доброе». Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и уж, конечно, не самое эффективное – самое доброе!»

Здесь авторы открытым текстом ставят мораль выше разума. Так что, если уж искать где-то источники моральных принципов человечества Полудня, то, конечно же, не у Руматы, а у дедушки Горбовского.

И тут Стругацкие устами своего любимца произносят удивительные слова: «…наука моральные проблемы не решает, а мораль – сама по себе, внутри себя – не имеет логики, она нам задана до нас, как мода на брюки, и не отвечает на вопрос: почему так, а не иначе». Вот здесь Стругацкие и задали между строк задачку, которую, по своему обыкновению, оставили без решения: а КЕМ же могла быть задана мораль до нас? Другими людьми? Но и у них тоже была мораль, такая же нерациональная, не имеющая внутри себя логики, так откуда же она у них-то появилась?

Есть только два подхода к такой головоломке – либо все же признать, что мораль имеет религиозную основу, либо оставить вопрос открытым. Стругацкие выбрали второй вариант. Но в правильно поставленном вопросе – три четверти ответа. А вопрос авторы поставили, как всегда, с исключительной точностью.

Сторонники «внерелигиозной» морали, скорее всего, тут же возразят, напомнив о золотом правиле этики: не делай другим того, чего не желаешь себе. Эта формула, казалось бы, должна работать и в абсолютно безрелигиозном пространстве Мира Полудня. Но в том-то и дело, что – не работает. Даже такому простому и понятному правилу этика коммунаров будущего не соответствует, и опять выявляет это несоответствие не кто-либо, а сами же Стругацкие. Их человечество будущего «прогрессирует» отсталые народы на других планетах тайно, не ставя в известность местных жителей о своих благих намерениях, и уж тем более – не спрашивая их мнения о целесообразности прогрессорских «микро» или «макро» воздействий. Но как только людям Полудня вдруг показалось, будто и на них самих пытаются воздействовать загадочные Странники, среди посвященных в проблему лиц начался переполох, переходящий в панику. Оказалось, люди Полудня смертельно боятся, что некая сверхцивилизация из столь же благих побуждений однажды «отпрогрессирует» их самих. Причем, боятся настолько, что Сикорски с перепугу убивает несчастного Льва Абалкина. Был ли Абалкин «автоматом Странников» или нет – непонятно. Но вот КОМКОН-2 (состоящий из бывших Прогрессоров) в этой ситуации и в самом деле действовал как «банда идиотов, обезумевших от страха».

Показательно, что острее всего боятся такого воздействия извне сами Прогрессоры: им ли не знать, каково оно на вкус – добро, насильно данное! Они сами много лет кормили этим «продуктом» других, и потому знают ему настоящую цену:

«Никто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно чрезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как ОНИ его понимают!

– Добро всегда добро! – сказала Ася с напором.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Или, может быть, на самом деле не знаешь? Но ведь я объяснял тебе. Я был Прогрессором всего три года, я нес добро, только добро, ничего, кроме добра, и, господи, как же они ненавидели меня, эти люди! И они были в своем праве. Потому что боги пришли, не спрашивая разрешения. Никто их не звал, а они вперлись и принялись творить добро. То самое добро, которое всегда добро. И делали они это тайно, потому что заведомо знали, что смертные их целей не поймут, а если поймут, то не примут…».