Слепой поводырь

— Прости, сынок. Я не понял, какое ты имеешь отношение к гибели Целипоткина. Тебя же здесь ещё не было, когда его, как теперь выяснилось, убили.

Клим кивнул на будущего диакона и сказал:

— Третьего дня отец Афанасий позвал Ферапонта отпевать Целипоткина. Я тогда напросился пойти вмести с ним. Осмотрев кабинет покойного, я пришёл к выводу, что доктора убили. Об этом свидетельствовал лежащий на столе лист с частью отпечатка подошвы убийцы и пчелиный воск, с помощью которого были залеплены оконные шпингалеты. Злоумышленник сбежал через окно и затем плотно его затворил. К обеду солнечные лучи растопили воск, и шпингалеты въехали в скобы. Входная дверь была закрыта изнутри, и ключ торчал в двери. Вот все и решали, что люстра упала на доктора. А на самом деле голову ему пробили чем-то другим, а люстру преступник, став на стол, сбросил уже потом, сымитировав несчастный случай.

— Так это о тебе писал «Северный Кавказ», когда упоминал некоего молодого господина, обнаружившего убийство Целипоткина?

— Да.

— Вот уж не думал, — проронил старший Ардашев и опустился на стул. Он помолчал и спросил: — И что теперь?

Клим пожал плечами.

— Не знаю.

Глядя в сад, отец задумчиво потянул трубку и, выпустив дым, рассудил:

— В смертоубийстве Целипоткина они, ясное дело, тебя обвинить не могут. Тобою тогда ещё в Ставрополе и не пахло. И три свидетеля у тебя есть, с которыми ты ехал из Невинки, верно?

— Теперь два. Вельдмана застрелили.

— Ах да, — кивнул отец. — Дубицкий и ещё, если я не ошибаюсь, какая-то барышня… А что за девица? Фамилию её не знаешь? Или у кого она гостит?

— Да вот с ней сложнее, — вздохнул Клим. — Её зовут Анна, фамилия мне неизвестна. Она не здешняя. Я показывал ей город. Мы шли к нашему старому дому на Второй Станичной и наткнулись на лежащего человека. Он был мёртв. Я попросил её позвать городового с Казанской площади, а сам хотел посторожить труп, чтобы его не обобрали. Но она отказалась. Сказала, чтобы я привёл полицейского. А когда мы вернулись — ни Анны, ни покойника уже не было. Теперь её ищут.

— А чего ж она сбежала? — поинтересовался Ферапонт.

— Испугалась, наверное. Всё-таки мертвец. Темно. Она одна.

— Ох, как всё плохо, — горько вздохнул отец.

— Это почему же? — не понял псаломщик.

— А потому что Клим теперь подозреваемый.

— Да какой же он подозреваемый, если сам городового привёл?

— Так для того и привёл, чтобы от себя подозрение отвести. А барышня — его пособница. Она-то мертвеца на коляске и отвезла. Но потом сбросила у театра-варьете.

— Барышня? И управляла экипажем? Это как? — недоверчиво выговорил Ферапонт. — Не верю!

— А вот судебный следователь, наверняка, так и думает. Кстати, сын, как его зовут?

— Славин.

— Боже милостивый!.. Он же своего предшественника на первом участке, Константинова, что жену ножницами зарезал, до умопомешательства довёл. Говорят, они на допросе поцапались, вот Славин и засунул его к бродягам в тюремном замке. Утром-то «ошибка» вскрылась. Константинова в дворянскую камеру перевели, но он уже умом тронулся. Его в нашей лечебнице для умалишённых и оставили. Я видел его. Не узнать человека. В животное превратился. Своей тени боится и плачет, плачет… Прокурор сделал вид, что ничего не произошло. Не захотел со Славиным связываться. Говорят, коридорного надзирателя лишь отчитали, но даже в должности не понизили.

— И что, Клим, вы собираетесь предпринять в этой ситуации? — с некоторой долей ехидства, спросил Ферапонт.

— Искать Анну. Во-первых, она может подтвердить, что мы вместе обнаружили труп, во-вторых, я бы хотел всё-таки узнать, почему она исчезла, а в-третьих, я беспокоюсь за неё. И не дай бог, если с ней, что-нибудь стряслось.

— Ты прав. Слишком много случайностей за одну неделю, — сказал отец и повернувшись к Ферапонту добавил: — Согласен на боевую ничью.

— Да какая же тут ничья, коли вы без ферзя? — возмутился псаломщик. — Нетушки, придётся доиграть до конца.

— Ну хорошо, — махнул рукой Пантелей Архипович — твоя взяла. Сдаюсь.

— Вот это другое дело!

— А куда ты дел вчерашнюю газету?

— В комнате она. На кровати, кажись, оставил.

— Вот и пойдём туда. Только потихоньку, чтобы матушку не разбудить.

— Можно и я с вами? Мне тоже интересно.

— Без тебя, Ферапонтушка, никак нельзя.

Крадучись, точно лазутчики, Клим, Ферапонт и Пантелей Архипович пробрались в так называемый кабинет. Хозяин дома взял газету, открыл на второй странице и, протянув Ферапонту, велел:

— Читай в верхнем углу, там, где объявления, а то я без очков.

— На станции Тихорецкая в вагоне II класса, следующем из Екатеринодара в Ростов, обнаружен труп молодой женщины, не имеющей документов. Приметы: возраст 20–25 лет, роста среднего, волосы русые, нос слегка вздёрнут, лицо скуластое, подбородок острый, имеется родинка на правой щеке. Тело находится морге станицы Тихорецкая. Просим откликнуться родственников или знакомых для опознания трупа.

— Да не то! Ниже! — огорчённо уточнил старший Ардашев.