Слепой поводырь

— А вам какое до этого дело? — сузив глаза, осведомился следователь.

— Никакого, — усмехнулся Ардашев, — если не считать, что именно я указал полиции причину смерти доктора, обнаружив воск на оконных шпингалетах и скобах, которые судебный следователь II участка не изволил даже осмотреть. Уж не ваш ли это участок?

— А не много ли вы на себя берёте? — играя желваками на скулах, зло спросил Славин.

— Прошу и этот вопрос занести в протокол, — спокойно парировал Ардашев. — И ответ не забудьте упомянуть, а он будет таков: странно, что моя помощь полиции вызывает раздражение у судебного следователя.

— А вы наглец.

— Потрудитесь и эту реплику записать.

— Обойдусь без ваших указаний, — прошипел чиновник. — Мне решать, что вносить, а что — нет… Опишите вашу беседу с господином Вельдманом после сеанса.

— А никакой беседы не было. Вернее, она не успела состояться. В уборную ворвался какой-то скандалист по фамилии Уланов. Он стал возмущаться, что в его выкупленной ложе сидела жена полицмейстера. Естественно, Вельдман, не имевший к этому никакого отношения, попросил незваного гостя покинуть комнату. Но тот так толкнул гипнотизатора, что последний вылетел в дверь и упал. Понятно, что Вельдману было не до разговора со мной. К тому же, по его словам, он должен был ехать на частный сеанс к дочери генерала Попова. Между тем он попросил меня зайти к нему на следующий день.

— С этим разобрались. А теперь я должен буду допросить вас как свидетеля по делу о смертоубийстве врача Целипоткина. Я хотел бы знать, по какому праву и на каких основаниях вы рылись в бумагах доктора, а также осматривали его кабинет? Подумайте над ответами, а я пока закончу оформлять первый протокол…

Ардашев молчал и смотрел в открытое окно, через которое в следственную камеру проникала вечерняя прохлада. В чёрном небе висели звёзды. Они казались такими большими и близкими, что их можно было рассматривать в подзорную трубу, как луну. Над зелёным абажуром керосиновой лампы летала глупая стрекоза, занесённая в комнату ветром. Опалив крылья, она упала на стол. Следователь смахнул древнее насекомое на пол и продолжил скрипеть пером, макая его в чернильницу. А на востоке уже проявлялись, будто на фотографической пластине, белые пятна зари.

Глава 12 По следам

Допрос закончился, и Клим возвращался домой пешком. Месяц уже почти не читался на светлом небе, и в окрестных дворах во всю горланили петухи. Дворники на Николаевском мели тротуары. По булыжным мостовым тарахтели брички молочников и водовозов. Обыватели отворяли ставни, и солнце проникало в комнаты сквозь стёкла. Во многих домах занавесок на окнах не было. Во дворах разводили печи, и дым тонкими нитками уплывал в небо. Город встречал новый июльский день.

Привычно скрипнула калитка. Виляя хвостом, подбежал Гром и начал тереться о ноги.

— Доброе утро, сынок! — из беседки послышался голос старшего Ардашева. Он пил чай, потягивая чубук. Пантелей Архипович был в своём любимом шлафроке и чувяках. Рядом с ним с грустным лицом восседал Ферапонт. Около него тоже стоял стакан горячего чаю на блюдце и крохотная вилка. В пиале горкой высился розовый рахат-лукум. На столике между ними виднелась слегка закопчённая, но уже потушенная керосиновая лампа. И тут же — шахматная доска. Судя по количеству сделанных ходов, партия перешла в миттельшпиль[40].

— Доброе утро! Вижу битва в самом разгаре, — проронил Клим, умащиваясь рядом. Он вынул портсигар, но глянув на отца, убрал его в карман.

— Кури, сын, не стесняйся, — разрешил Пантелей Архипович.

Клим кивнул благодарно и задымил.

— Это уже пятая партия… Рассказывай, что натворил.

— Я? Ничего.

— Как же ничего, если тебя с постели полицейские подняли и к судебному следователю повезли? Мы и ахнуть не успели. Мать уже пузырёк лавровишневых капель выпила. Насилу успокоил её. Недавно уснула. А мы вот с Ферапонтом ещё и не ложились. Тебя дожидаемся. Переживаем. От этого игра не ладится. Я уже ладью зевнул, а мой соперник — коня.

— В арке гостиницы «Херсон» я обнаружил труп, но пока бегал за городовым, покойник исчез. Полицейский мне не поверил, но записал мой адрес. Я вернулся домой. А вскоре тот же городовой нашёл тот же самый труп рядом с театром-варьете на Ясеновской. Понятное дело, он сообщил в полицейское управление и рассказал обо мне. Вот следователь и велел срочно доставить меня на допрос.

— Что ж получается, кто-то покойника перетащил с одного места на другое? — вопросил Ферапонт.

— Не перетащил, а перевёз, — уточнил отец.

— Выходит так, — согласился Клим.

— А кто покойник, не знаешь?

— Магнетизёр Вельдман.

— Как? — вскочил от удивления Пантелей Архипович, выпустив изо рта чубук.

— Да. Я был на его сеансе. Он просил меня зайти к нему в уборную. Насколько я понял, гипнотизатор хотел что-то сообщить мне об убийстве врача Целипоткина, но не успел. К нему ворвался калмыцкий князь Уланов и учинил скандал. Вельдману уже было не до разговора со мной. Он торопился на частный сеанс к генералу Попову. А после этого его и застрелили.