Слепой. Обратной дороги нет

Воспользовавшись возникшей паузой, Сиверов запихал в рот остаток хот-дога и облизал испачканные кетчупом и майонезом пальцы. Было вкусно, но мало; запах, доносившийся до него через всю стоянку от навеса, где торговали этой пищей богов, все еще вызывал слюноотделение, и Глеб решил, что, закончив разговор, непременно прогуляется туда еще разочек.

– Машину, как и следовало ожидать, отогнали в Чернигов, – продолжал Потапчук. – Они, видишь ли, затеяли следствие по полной программе: двойное убийство, ДТП, груда оружия в кабине, половина которого снята с убитых ментов…

– Да, – с наслаждением закуривая, согласился Глеб, – такой лакомый кусок можно жевать месяцами. Да что я говорю – годами!

При слове «жевать» он непроизвольно сглотнул: все-таки есть хотелось до смерти, и только что проглоченный хот-дог, увы, почти ничего не изменил.

– Ты прав, – согласился Федор Филиппович. – Чтобы заставить их отказаться от этой идеи, пришлось действовать через нашего посла на Украине…

– О! – оживленно воскликнул Слепой. – И что же сказал нашим друзьям бесценный Виктор Степанович?

– Понятия не имею, – хмыкнув, признался Потапчук. – Подозреваю, что он, как всегда, был столь же невнятен, сколь и убедителен. Как бы то ни было, грузовик они отпустили, хотя и с большой неохотой. Очень помогло то обстоятельство, что твой напарник сам вызвал милицию, а значит, предъявить ему было нечего. Они это сами прекрасно понимали, а когда убедились, что нам это тоже известно, им осталось только развести руками…

– Кстати, – вмешался Глеб, – а откуда стало известно, что этот болван сам позвонил в милицию?

На этот раз Федор Филиппович молчал добрых полминуты. Сиверов сидел, рассеянно пуская дым в открытое окошко, наблюдал за пролетающими по трассе машинами и слушал, как в трубке шуршат легкие помехи и бормочут что-то неразборчивое далекие голоса.

– Интересный вопрос, – сказал наконец Федор Филиппович. – За всей этой суетой он как-то даже не пришел мне в голову…

– А зря, – произнес Глеб. – Налицо устойчивый и очень оперативный канал связи, по которому информация, имеющая отношение к этому делу, беспрепятственно передается в обе стороны. Словом, Федор Филиппович, вам надо искать крысу.

– Ты мне, пожалуйста, не указывай, – проворчал Потапчук. – Занимайся своими делами, а мы тут без тебя как-нибудь сами разберемся. Кстати, имей в виду: против твоего напарника украинская милиция ничего не имеет, но ты – совсем другое дело. Чтобы уговорить их перестать искать тебя, нужно… Честно говоря, я пока даже не могу предположить, что для этого нужно сделать. В данный момент ты – просто темная личность, россиянин, убивший на территории Украины двух человек и подавшийся в бега. Но если их хотя бы просто попросить оставить тебя в покое, поднимется такая буча! Они мигом сообразят, кто ты такой и откуда, и примутся трубить на весь мир о произволе российских спецслужб, которые чувствуют себя на их территории как дома.

– Я понял, – коротко сказал Глеб. – Один международный скандал вместо другого… и хорошо, если вместо, а не вместе. Да, это действительно никому не нужно. Но вы не волнуйтесь, Федор Филиппович, я с этим, можно сказать, уже справился, иначе мы бы с вами сейчас не разговаривали.

– Да, – вздохнул Потапчук, – заставил ты меня поволноваться. Груз-то хоть не пострадал?

– А что ему сделается? – легкомысленно ответил Глеб. – Я же видел, как там все упаковано. Хоть ты в пропасть его бросай… Скажите лучше, когда этого олуха царя небесного отпустили?

– Часа два назад, – помедлив, ответил Федор Филиппович. – Ты там поаккуратнее, Глеб Петрович. Ему наверняка выделили сопровождение, так что на глаза своему напарнику тебе лучше не попадаться. Сдаст он тебя опять, как стеклотару, а в украинской тюрьме толку мне от тебя будет мало.

Слепой выбросил в окошко окурок и сейчас же с удовольствием закурил снова, наверстывая упущенное. Сигареты были украинские и немного отдавали сушеными водорослями; впрочем, американские сигареты российского производства тоже отдавали сушеной дрянью, только другой, более привычной и оттого менее заметной. Зато хот-доги тут делали такие, каких большинство россиян даже и не пробовало.

– А что с кораблем? – спросил Глеб, оставив обсуждение вопроса о своем напарнике до лучших времен.

– Корабль ждет, – сказал Федор Филиппович. – Судно, слава богу, российское, так что оно ждет. Кстати, капитан более или менее в курсе…

– Так более или менее? – спросил Глеб.

– Как раз настолько, чтобы, случайно наткнувшись в открытом море на безбилетного пассажира, не выбросить его за борт.

– Значит, в Италию плыть все-таки придется, – печально констатировал Сиверов.

– Типун тебе на язык, – строго сказал генерал. – «Плыть» – значит плыть по-собачьи. Или там саженками. Моряки говорят «идти». Кстати, ты уж постарайся сделать так, чтобы судно не ушло без тебя. Море – это тебе не трасса, попутку там не схватишь.