Следователь по особо важным делам

И еще. Понравится ли родителям Надя? После всех их стараний женить меня, после вереницы присватанных молоденьких девчонок заявиться к родным с женой, взятой от другого мужа да еще с ребенком... Мои-то скорее всего поймут, а в городке пойдут суды да пересуды.

Я усмехнулся: ну, что за мысли меня волнуют? Жить мне, а не дяде какому-то. Что, в конце концов, за дело до скопинских сплетней и болтовни?

Опять же, приглянутся ли Наде мои близкие... Простые люди, можно сказать, деревенские, хотя отец полжизни проработал на фабрике. Да и быт наш почти крестьянский: свой домик, участок в десяток соток, благодаря которому родители ухитрялись кормить семью и овощами и фруктами. Держали птицу, корову. Правда, с коровой расстались лет шесть назад: старикам стало тяжело ухаживать.

Надя родилась в Москве. Моя будущая теща никогда не работала. Овдовела недавно, получив за мужа хорошую пенсию. Он был директором парфюмерной фабрики. Брат Нади работает сейчас на этой же фабрике инженером.

Сама Надя - ведущий специалист Дома моделей.

И все же мне казалось, что с матерью и отцом они поладят. Будут ли жить душа в душу, не знаю, но уважать друг друга смогут. Потом, мы в Москве, они-в Скопине.

Летом - родная мне рязанская сторона. ФрукткГ, овощи для Кешки.

Кешка, Кешка... Самый непонятный вопрос. С Надей у нас все как будто ясно и просто. Он же пока был мне чужим и очень близким ей. Ближе, чем кто-либо на этом свете. Зная его сильную любовь к отцу, наверное еще более сильную оттого, что отец не с ним, трудно рассчитывать на легкую дружбу. И вообще, предвидеть все нюансы нашего общения просто невозможно.

Меня грело одно-пример Серафимы Карповны. Смогла же она полюбить троих чужих детей. То, что приемные дети любили старшего лейтенанта и почитали как за родную мать, мне прожужжали уши в УВД края ее начальство и сослуживцы. Но такое же ли у меня широкое и доброе сердце, как у Ищенко? Смогу ли я преодолеть "неродное"?

Сможет ли Кешка?

Гадать сейчас трудно. Лучше пока не думать об этом.

Жизнь покажет. Постараюсь, чтобы всем нам троим удалось остаться самими собой. Но в то же время-необходимыми друг другу.

Залесский в Крылатое на допрос не приехал. Вместо этого от него пришла телеграмма из Одессы о том, что он лежит в больнице, в неврологическом отделении. Телеграмма была заверена главным врачом.

По моей просьбе товарищи из Одесской прокуратуры проверили этот факт.

Действительно, Валерий находился на лечении с диагнозом: "Нервное истощение на почве психической травмы".

Тем временем я ознакомился с деятельностью Ани Залесской в группе народного контроля, кругом ее обязанностей и людей, которые по тем или иным причинам могли иметь на нее какие-то обиды. Мы пришли с Ищенко к заключению, что убийство на этой почве произойти не могло.

Более того, Мурзин по моей просьбе произвел тщательную ревизию тех участков своего хозяйства, в проверке которых была занята Залесская.

Кроме мелких неполадок и упущений, которые происходили из-за вечной спешки или неграмотности работников, ничего обнаружено не было. В общем, я не мог ни к чему прицепиться. Сама Рыбкина, хоть баба и бойкая на язык, по всем сведениям, никакого причастия к трагическому событию не имела, а муж ее действительно был тихий, честный и скромный человек. И алиби супругов было очень надежным.

Итак, оставались две версии: незавершенное двойное самоубийство и убийство умышленное.

Кто мог быть близок с Аней? Прежде всего подозрение падало на Ильина. Много дорожек вело к этому выводу.

Его любовь к Залесской, поведение во время учебы в институте, затем когда он приехал защищать кандидатскую диссертацию в Вышегодск. И очень меня смущала встреча с Залесской в кафе Североозерска.

Может быть, разочаровавшись в муже, Аня решила всетаки посвятить свою жизнь Ильину? Но слишком крепки были узы, связывающие с Валерием: Сережка, любовь Залесского, боязнь обидеть, возможно, морально убить его своим уходом... И единственный выход видится Ане и Николаю в том, чтобы обоим-ей и Ильину-уйти из жизни.

Убив Аню, Николай не нашел в себе сил покончить с собой.

А открыть правду боится, потому что следователю поверить в ifee трудно. Одно дело убить по согласию, другоеубить коварно, в корыстных целях.

Если эта фантастическая версия верна - а правда порой бывает такой невероятной, что трудно себе и представить-и Ильин до сих пор не открыл свою тайну никому, то добиться признания от него будет трудно. Во всяком случае, без серьезных доказательств это пока не представляется возможным. Уж больно скрытен и упорен Ильин в своих устремлениях.

Никаких серьезных улик я против него не имел. Начинать же разговор в лоб, зная его натуру, означало впустую тратить время.

Не знаю, подвержен ли Ильин депрессиям, но Аня Залесская, судя по показаниям ее мужа, уже однажды в своей жизни помышляла о самоубийстве. Когда потеряла отца.