След в прошлом

Мария стояла на площадке и сверлила ненавидящим взглядом спину убийцы. Водитель объявил очередную остановку. На следующей остановке мой дом, — подумала она и устремила свой взор в окно, из него была видна школа, в которой училась она.

Может, ей не стоит его убивать? Мать всё равно не вернёшь, а так самой придётся стать убийцей. Она почти убедила себя отказаться от преследовавшей её многие месяцы назойливой мысли — найти убийцу и отомстить за мать. Но тут неожиданно увидела за окном автобуса ненавистное ей лицо. Он сошёл на этой остановке! — охватило её отчаяние.

— Подождите! — крикнула она водителю автобуса. — Откройте, пожалуйста, заднюю дверь!

Пассажиры зашикали на неё.

— Спать, девушка, не надо! Сойдёшь на другой остановке! — грубо сказал ей кто-то в ответ.

Мария в полном бессилии повисла на поручне, глядя в заднее окно…

Утром следующего дня она пошла в районный отдел милиции.

— Маша, дорогая моя девочка, не поймали мы его ещё, — стал отчитываться перед ней отец Вики, как только она вошла в его кабинет.

— Александр Федорович, я его встретила на железнодорожном вокзале. И знаю где он живёт, я проследила, могу показать в какой двор он вошёл…

— Ты не ошиблась?

— Нет, я хорошо запомнила его лицо, да и серьга на ухе у него та же — кольцо с крестиком внутри.

Майор включил коммутатор.

— Дежурный, оперативную группу ко мне в кабинет, — отдал распоряжение он.

— И ещё возьмите это, — проглатывая образовавшийся комок в горле, она достала из сумочки нож и положила ему на стол.

— Что это за нож, Маша? — выпучив глаза, спросил её майор.

— Этот нож, Александр Федорович, я купила на вокзале, чтобы убить его, но опоздала, — недоговорив, горько расплакалась она.

Майор налил ей в стакан воды и дал выпить.

— Хорошо, что опоздала. Это тебя господь бог уберёг. Ему, как и всем нам, не хотелось, чтобы ты Маша стала убийцей…

Суд над Чертыковым — убийцей её матери состоялся через два месяца. Он получил двенадцать лет колонии строго режима. По тем временам это был немалый срок, так как в судах давали намного меньше — пять, шесть лет, не более.

Такой срок стал возможен благодаря стараниям государственного обвинителя — Афанасьева Александра Петровича, работавшего в прокуратуре района. Тогда Мария и познакомилась с ним. Красивая и несчастная девушка сразу приглянулась молодому служителю фемиды.

Вскоре она забеременела, Афанасьев настаивал на аборте, потому как не помышлял о браке с ней, но она не послушалась его и родила.

Мальчик родился здоровым, но жил он недолго — погиб от причинённого ему удушья. Марию обвинили в смерти ребёнка по неосторожности, и суд приговорил её к двум годам лишения свободы.

В исправительной колонии новоиспечённые подруги сразу подвергли сомнению, что своего ребёнка задушила она сама.

— Тебя подставил твой хахаль — Афанасьев. — Его визит к тебе после выписки из роддома не был случайным, и в беспамятство ты впала не от глотка шампанского, принесённого им, а оттого, что он в бутылку подсыпал, — сказала Роза, старшая по бараку.

— А ребёнка он тоже задушил?

— Конечно, он. Для этого он тебе и подсыпал сильнодействующего снотворного. Так что, когда выйдешь с зоны не забудь посчитаться с ним, — посоветовала ей Роза.

— Станет легче на душе, по себе знаю. Адресочек, где тебе с этим помогут, я тебе дам…

В душе Марии вновь вспыхнула жажда мщения. С этим чувством она жила все годы, пока отбывала срок в колонии.

Возвратившись, она первым делом навела справки об Афанасьеве. Выяснила, что из прокуратуры он ушёл работать в частную охранную структуру «Защита». Их встреча, которую Афанасьев назвал в разговоре с Шенкелем случайной, на самом деле не была таковой — её организовала Мария. Она перехватила его утром, когда он шёл к себе в офис.

Афанасьев узнал Марию сразу, его лицо при этом побледнело.

— Привет, Маша! — пролепетал он.

Она остановилась в двух шагах от него.

— Привет! Ты хочешь что-то мне сказать? Если нет, то я пойду, меня ждут…

— Извини меня, Маша, что не навестил тебя в колонии ни разу, я даже не знал, что ты потеряла ребёнка. Я на следующий день после встречи с тобой сразу уехал на учёбу в Москву…

— Вот как? — её брови взлетели вверх. — Был на учёбе, поэтому не смог навестить, — передразнила она, — А что случилась с твоим сыном, ты тоже ничего не знал? Уехал?

— Не знал…

— Тогда прими мои соболезнования сейчас. Твой ребёнок был задушен, и это сделала не я, — сказала Мария и, смерив его презрительным взглядом, удалилась…

Какой же он жалкий, как я могла такого любить. Надо забыть его навсегда. Нет больше такого человека для меня! Мария глубоко выдохнула, расправила плечи, и зашагала уверенной походкой по аллее парка…

Афанасьев вошёл в свой кабинет совершенно раздавленный. Мария точно догадывается, что я её подставил, — настойчиво сверлила его мозг одна и та же мысль. Надо что-то делать…

Обладая пытливым и изощрённым умом, думал Афанасьев недолго. Как только стало ему известно, что Тимофеева находится в роддоме, и родила ребёнка, он тотчас предложил Шенкелю похитить его.