След в прошлом

Кроме него, в погранвойска войска поступило на вооружение новое инженерное средство «Охота», о нём они тоже расскажут.

— А когда я отправлюсь в Тахта-Базар?

— Послезавтра утром, вертолётом. Завтрашний день ты полностью посвятишь работе с документами. Ночевать будешь у меня дома. Сегодня моя супруга приготовит нам на ужин манты, выпьем пива…

— Не возражаешь?

— Не возражаю. Люблю пить пиво, особенно с начальством, — отшутился Максим.

— Тогда всё срослось…

Глава третья Рафик Искандер

Максим пристально вглядывался в окно поезда. За окном мелькали пологие склоны сопок, покрытые высокой травой и рощами фисташковых деревьев, между ними, по-змеиному извиваясь, прятался Мургаб.

Глядя на местные пейзажи, его внезапно охватило предчувствие, что он должен увидеть что-то необычное. И это предчувствие его не обмануло: удивительный мир прошлого, не изученный, застывший во времени, неожиданно престал перед его глазами.

На недоступных и обрывистых берегах Мургаба тёмными пятнами зияли входы в древние пещеры.

— Это наши знаменитые Карабильские пещеры, — сказал пожилой туркмен, ехавший вместе с ним в купе. — Они вырублены очень искусно. Некоторые из них имеют несколько этажей, соединённых лестничными переходами. А коридоры, в свою очередь, соединены со сводчатыми залами келий.

Вам нужно обязательно побывать в этих пещерах, они ведь на нашей земле со времён Александра Македонского.

— В этих пещерах жили люди?

— К сожалению, наши учёные до сих пор не дали ответ, кто, когда и для какой цели их выкопал. Мы не знаем для чего и кого были предназначены подземные залы, может для пышных приёмов или проведения религиозных мистерий. Не знаем также кто запирался или наоборот кого запирали в тёмные кельи.

— Вы, наверное, сами учёный-этнограф? — высказал своё предположение Максим.

Пожилой туркмен застенчиво улыбнулся.

— Нет, я всего лишь преподаю в местной школе природоведение. А вот вы, наверное, военный, я сужу по вашей выправке…

Максим откровенно удивился прозорливости этого человека и не стал скрывать перед ним, что он офицер-пограничник и следует к новому месту своей службы.

— Я покажу вам, где расположен штаб пограничного отряда, он недалеко от моего дома, — предложил свою помощь пожилой туркмен.

— Спасибо, — поблагодарил его Максим. — Как вас зовут?

— Аждар.

— Меня зовут Максим, — назвал он своё имя и вновь продолжил смотреть в окно…

Однообразный и пустынный пейзаж за окном вскоре перестал фиксироваться в его памяти, и он снова улёгся на полку, предавшись размышления.

Его служба в этом чужом и далёком краю уже началась. Как там всё сложится дальше?

От накатившего на него потока мыслей отвлёк неприятный запах, донёсшийся со стороны соседнего купе. Ещё ранее он обратил внимание на пассажира, ехавшего в соседнем купе, лицо которого сплошь было покрыто болячками, образующими сплошное гнойное месиво.

Увидев, как сморщил нос Максим, его сосед пояснил, что этот парень в соседнем купе болен «пендинкой».

— Чем вызвано это заболевание? — поинтересовался у него Максим.

— Врачи говорят, что она от укусов насекомых, пивших кровь у больных сусликов. Это очень тяжёлое заболевание лечится от нескольких месяцев до одного года. Почти все туркмены болеют ею. На лицах многих наших женщин можно разглядеть многочисленные шрамы, оставленные «пендинкой».

— И как его лечат?

— В больницах делают инъекции, повязки со ртутной мазью. Местные жители лечатся мазью, сделанной ими самими на основе сала, воска и канифоли.

— А прививки от этой заразы делают?

— Говорят, что делают. Но так ли это на самом деле, не знаю, — пожал недоумённо плечами его сосед.

Некоторое время Максим только и думал о «пединке». Его воображение рисовало самые неприглядные картины: вот он приезжает домой, радуется, но его лицо в гнойных рытвинах, и он не может, ни обнять, ни поцеловать, ни Дусю, ни сына, они брезгливо морщат лица…

— Фу, — стряхнул он с себя неприятные мысли, завладевшие было его умом. Он встал и вышел в тамбур, чтобы как-то развеяться.

Поезд стал притормаживать. Впереди появилось здание железнодорожного вокзала. Он вернулся на своё место.

— Мы приехали, — объявил его сосед.

Тахта-Базар привёл Максима в полное уныние.

По меркам России это была деревня средних размеров, в центре которой находился круглый скверик с двумя десятками пыльных деревьев, и красным щитом, украшенным барельефом Ленина.

Все частные постройки были представлены глинобитными домами, окружёнными в человеческий рост дувалами.

Окна во всех домах были открыты. Максим украдкой бросил взгляд на открытые окна одного из домов. Убранства в доме не было никакого, одни голые стены. Нищета!

Что-то в этом посёлке не так, — подумал он. И через мгновение понял, чего ему не хватает в нём. По дороге им не встретилось ни одной женщины.

Мужчины попадались, но они, как казалось Максиму, были все на одно лицо: в халатах, шапках, с редкими бородками, смуглой кожей. Заметил он и ещё одну особенность — мужчины старались не смотреть в их сторону и быстро проходили мимо.

Наверное, здесь так заведено, — подумал он.