След на воде

Я замерла на полуслове. Как же я могла об этом забыть? Еще немного, и я соглашусь с Димычем по поводу наших, бабских, умственных способностей.

— Димка, — заорала я, схватив его за руку, — Карина видела Алекса на корме за день до убийства. И слышала, как он разговаривал с Анной. По-русски разговаривал, понимаешь! Анна понимает по-русски, она мне об этом хотела рассказать, а я не слушала толком, потому что мы все на нее злые были.

— На кого злые были? На Анну?

— Да при чем тут Анна? На Карину мы были злые, потому что Володин из-за нее нам разнос устроил с проверкой.

— А рассказать об этом кто хотел?

— Карина хотела. Кто же еще!

Димыч посмотрел на меня с сожалением и потребовал:

— А теперь еще раз четко, ясно и, желательно, по существу. Кто с кем на корме по-русски разговаривал, кто кому про это рассказал, кто Алекса видел за этим постыдным занятием?

В этот момент на корму влетел запыхавшийся матрос и передал Вадиму слезную просьбу местной врачихи прийти в медпункт как можно быстрее.

— Опять отравили кого-то? — поинтересовался Димыч.

Паренек задумался, вспоминая подробности, и отрицательно помотал головой.

— Вроде нет. Сказала, срочно найти и позвать, а про отравление ничего не говорила.

— Ну, хорошо, если так, — успокоил всех Вадим и ушел, попросив без него ничего активно не расследовать, а то ему тоже интересно. Тем более, он может много чего порассказать про выпускников семьдесят девятой школы, добавив тем самым недостающих улик.

Пока его не было, я подробно рассказала Димычу про наблюдения покойной Карины. Знала бы я, что это пригодится, слушала бы девчонку повнимательней.

— Так значит, немка эта, Анна, понимает по-русски? Само по себе это не криминал. Марта вон тоже кое-что уже говорит. Непонятно только, почему Анна это скрывает. Ну, да ладно, не хочет демонстрировать знания языка, не надо. А вот зачем переводчику этому с ней на чужом языке беседовать, когда никто не видит? Может, это они так язык учат потихоньку? Что он ей говорил-то, напомни?

— Что-то вроде: «Не бойся. Все под контролем. Делай, как я говорю, и все будет в порядке».

— Да, мало похоже на урок русского, — Димыч задумчиво почесал нос. — Больше на шпионские игры смахивает.

— Ты думаешь…

— Ничего я не думаю! — он даже руками на меня замахал. — Не хватало мне только шпионов. И так придется с иностранными гражданами беседовать, не имея никаких полномочий. А ты еще со шпионами своими лезешь. Вспомни лучше, что еще Карина говорила.

— Да ничего она не говорила. Она только начала про Анну рассказывать, а тут Володин зашел. И давай орать на ровном месте. Ну, мы все и разбежались. Это Карина уже потом мне шепотом дорассказала, что видела. Пока Володин до нас не дошел. А то он злой был, как черт.

— Были причины?

— Да ничего особенного. Просто разорался чего-то.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить все до мелочей. Вот мы стоим у нашей станции, в десятый раз переставляя бокалы на полке. Вот Карина, приподнявшись на цыпочки шепчет мне на ухо важную, по ее мнению, информацию. Вот показался разъяренный непонятно чем Андрюша. Стоп!

— Он так кричит, потому что он его знакомый, — повторила я вертящуюся на языке фразу.

— Кто чей знакомый? Можешь ты яснее выражаться?

— Это не я выражаюсь. Это Карина так сказала тогда. «Он так кричит, потому что он его знакомый».

— И о ком это она?

Я пожала плечами, в который раз мысленно ругая себя за легкомыслие. Вот отнеслась бы тогда к ее словам серьезнее, может, и не случилось бы самого страшного. Кто знает.

Вадим вернулся примерно через полчаса и радостно закричал еще издалека:

— А угадайте, кто у нас чуть ласты не склеил?

Димыч уставился на него с обреченным видом.

— Не переживай, — успокоил друга Вадим, — не пригодится пока морозилка. Откачали идиота.

— Кто? — поинтересовался Димыч зловещим голосом.

— Не поверите, ребята. Алекс этот ваш. Из семьдесят девятой школы. Только о нем поговорили, и нате вам! Собственной персоной.

— С ним-то что случилось?

— С ним ничего страшного. Он сам себе злобный дурак. У него, у голубя, оказывается холецистит в стадии обострения, а он на жирное налегает. Ну, и свалился с приступом.

— А сейчас он где?

— В медпункте. Где ж ему еще быть в таком состоянии? Укололся и забылся, как говорится. Вы его к ужину не ждите, он до утра толком не очухается. Да и вообще, ему строгая диета теперь положена.

Я аж подпрыгнула от такой новости. Алекса на ужине не будет — это же такая удача. Можно будет понаблюдать за Анной всласть. А может, и поговорить с ней удастся.

Вдруг Димыч прав, и злодей в этой парочке Алекс, а Анна просто наивная тетка, пригревшая змею на груди.

Как удачно все складывается!

* * *

Понаблюдать за Анной на ужине не получилось. Восемнадцатый стол пустовал. Не было ни Алекса, отдыхающего в медпункте под действием снотворного, ни Анны, отказавшейся от ужина по неизвестной причине. Может, она боится выходить в люди одна? Или, если Алекс не соврал, не хочет никого видеть из-за своего теперешнего состояния?

Как бы там ни было, мы с Катей надеялись зря. Анны не было. Удачное стечение обстоятельств пропадало впустую.