Сквозь тени прошлого

В памяти отчётливо, во всех деталях, всплыл сегодняшний сон. Ощущения, запахи и кровь. Ровена, бродящая по заброшенным коридорам. Её страхи, предчувствия и желание помочь. Она подсказывала, подбрасывала картинки, пыталась предупредить. Но Габриэлла отмахивалась от всего: не верила снам и не придавала значения их содержанию.

«Вот ты и поплатилась за свою рациональность, Габриэлла, — к самой себе обратилась она. — Ровена, ты столько раз пыталась предупредить меня, а я оставалась глуха к твоим мольбам. Где же ты сейчас?» — Габриэлла подняла голову и прислушалась. Тихо. Никаких намёков на присутствие. Только горящие безумным огнём голубые глаза Элизабет и тёмное дуло револьвера — вот и вся её компания на сегодняшний вечер.

Габриэлла подавила накатившую тошноту, отметив про себя ещё один признак явного сотрясения, и постаралась сконцентрировать внимание на насущных проблемах. Сейчас терять сознание или блевать — равносильно смерти, а Габриэлла искренне полагала, что на тот свет ей отправляться ещё рано.

— Хм, видимо, я немного переборщила с силой удара, — самой себе сказала Элизабет. — Всё нормально, Габриэлла?

— Нормально, вы так любезны, — иронично ответила она.

— Хорошее воспитание, милочка, одна из главных добродетелей настоящей леди.

— Всё, что вы говорили про Зака — ложь? — Этот вопрос интересовал её даже сильнее, чем мотивы Элизабет.

— Почему же ложь, я просто немного приукрасила действительность. Эмма действительно обожала Закари, и замуж мы её выдали, чтобы избавить его от назойливого внимания сестры. Но когда вы стали его любовницей, я настраивала её против, разжигала в ней ненависть, воскрешала чувства, которые она упорно старалась похоронить. Чтобы вы заметили, чтобы сомнения, закравшиеся к вам в голову, заставили усомниться в Закари и уехать. Неужели вы не видите, что вы ему не пара? Ведь письма, явное неодобрение семьи и даже смерть Эммы — всё это для вас. Но вы совершенно не понимаете намёков! — негодующе воскликнула Элизабет и посмотрела на Габриэллу. Взгляд мягкий, но абсолютно безумный, который без предисловий говорил: там, внутри, нет никого, с кем можно договориться. Там нет здравомыслящего человека, на которого можно повлиять или как-то достучаться.

— Габриэлла, а ведь если бы вы показали первое письмо Закари, всё могло сложиться по-другому. Я ведь сильно рисковала, делая ставку на вашу независимость, на ваше желание во всём разобраться самой, и не прогадала. Вами оказалось так легко манипулировать, сеять в вас недоверие и питать навязанные вам страхи.

— Неужели я настолько не подхожу Заку, что вы готовы пойти на преступление, чтобы не допустить нашего сближения? — задала вопрос Габриэлла, стараясь потянуть тем самым время и придумать, как выбраться отсюда.

— Пока вы просто грели его постель, я не беспокоилась, но ваша поездка в Лондон всё решила. Я ведь уговаривала его вернуться в Эйджвотер! — зло бросила Элизабет. — Представляете, он не хотел! Говорил, что хочет, чтобы вы привыкли к столице! Как вообще в такую светлую голову могла прийти мысль ввести вас в нашу семью?! Откуда у него вообще это тяга к выскочкам без роду и племени?! — негодующе сокрушалась она. — Кто там ваши родители? — Элизабет присела рядом и дулом пистолета приподняла подбородок Габриэллы. Та в ответ дёрнула головой, пытаясь отвести револьвер от своего лица и ударить находившуюся совсем близко миссис Крэмвелл.

— Полегче! — вовремя отскочив, крикнула Элизабет и стукнула её по рёбрам носком дорогой туфли.

Было больно. Габриэлла закашлялась, борясь с желанием высказать ей на матерном английском всё, что о ней думает, но проглотила этот порыв и только послала Элизабет ненавидящий взгляд.

— Ладно, пора заканчивать, — вдруг засобиралась миссис Крэмвелл.

— Вы убить меня собираетесь?

«Я прямо капитан Очевидность!» — про себя воскликнула Габриэлла.

— Зачем мне вас убивать? — искренне удивилась Элизабет. — Вы всё сделаете сами. Ведь чувство вины — отличный мотиватор.

— С ума сошли? — не выдержала Габриэлла. — Какой вины?

— Как какой? Это же вы столкнули Эмму с лестницы! Да, именно вы! Вы ревновали, напридумывали всякой ерунды, да и неприязнь ваша была очевидна, особенно для меня. Вы, кстати, нашли цепочку, которую я положила под кровать Закари?

Габриэлла опешила от этого вопроса и от осознания, насколько это всё методично спланировано.

— Удивлены? Вы ведь такая любопытная и такая недоверчивая. Я была убеждена, что вы пойдете к нему в комнату и будете искать там подтверждения своим догадкам. Вы — раба своей профессии. Но если вы не нашли украшение, я заберу его и подкину к вам в комнату. — Она так уверенно пожала плечами, что Габриэллу пробрала дрожь. — А потом заявлю в полицию, что не могу найти цепочку Эммы, прошу заметить — любимую. Она с ней не расставалась, это все подтвердят, а на трупе её не было.

— Вы думаете, я по доброй воле пойду… хм… выпрыгну в окно, или что вы там для меня придумали? И вам всё это так просто сойдёт с рук? — не веря, что эта теория вообще имеет хоть какую-то жизнеспособность, спросила Габриэлла.