Сквозь тени прошлого

Он попросил Габриэллу позвонить завтра и распрощался с девушками. А Габриэлла, предварительно заказав себе минеральную воду, присела за столик. Пить алкоголь в незнакомых компаниях она отучилась ещё со времён своей бурной молодости, да и неизвестно, что ей сейчас придётся услышать.

— Для чего вы интересуетесь мистером Захарией Денвером? — сразу же спросила Джессика.

Габриэлла в очень общих чертах объяснила причины и суть своего интереса. А ещё она заметила, что эта журналистка очень недоверчива, и тема явно ей не по душе.

«Что же пришлось сделать Райану, чтобы она согласилась побеседовать со мной?» — крутился вопрос в голове Габриэллы.

— Пару лет назад мне в редакцию позвонила некая Рейчел Элмерз. Ничего особенного она не сказала. Обычная история о том, как богатый мужик избивает свою любовницу. — Габриэлла огромным усилием воли удержала маску скупой заинтересованности и сделала глоток воды, дабы скрыть свою обескураженность. Она многое ожидала услышать, но это?! Зак?! Зак, который будил её цветами и горячими поцелуями?!

— Но сама история такая мутная, — продолжала её собеседница, — никаких фактов, голые эмоции. Я хоть и работаю в газете, которую некоторые считают не самой надежной, но всё-таки не печатаю абсолютно ложные статьи. Рейчел умоляла о встрече, все остальные медиа издания отказались слушать её, и я согласилась. Габриэлла, такую отчаянную, слепую привязанность, такую болезненную потребность принадлежать я не видела никогда в жизни. Мне показалось, что если бы он оставил её при себе, она бы терпела любые избиения.

— А почему она не пошла в полицию? Не зафиксировала побои? — пытаясь переварить услышанное, спросила Габриэлла.

— Любовь…

— То есть, любовь не позволила ей идти к властям, но позволила попытаться растрезвонить эту историю на весь Лондон?! Больше похоже на месть. Вы видели какие-то следы этого избиения?

— Нет, были фотографии с её телефона, но качество… В общем, я не могу отнести их к неопровержимым доказательствам. Вы настроены достаточно скептически, — констатировала Джессика.

— Тема довольно-таки щекотливая, чтобы относиться к ней халатно. В ней не хватает фактов.

— Я понимаю ваш скептицизм, Габриэлла, но вы не общались с Рейчел. В этой истории правды не узнать, если, конечно, мистер Денвер сам не расскажет. — Габриэлла ощутимо вздрогнула от этого предположения. — Можно только верить или не верить. Я поверила, и знаете, поплатилась за это. Его адвокаты буквально размазали меня по стенке, угрожали редакции судом за клевету. Притом что я до сих пор не могу понять, как он узнал о готовящейся статье. Материал, конечно же, не пошёл в печать. Нельзя так поступать с людьми! — воскликнула Джессика. — Сначала приручить, как животное, заставить есть с рук, а потом за ненадобностью выкинуть из своей жизни. Именно это я увидела в Рэйчел и поэтому решилась помочь ей.

— Джессика, расставание редко бывают красивыми и безболезненными, — начала Габриэлла и заметила окаменевший взгляд своей собеседницы. Она обернулась.

— Зак…

— Зак? Зак! — воскликнула Джессика и, метнув в Габриэллу испепеляющий взгляд, подхватила бокал с мартини и ретировалась.

Захария стоял возле их столика, спрятав руки в карманы брюк, и мрачно исподлобья смотрел на Габриэллу.

— Готова ехать?

Всю дорогу они не разговаривали друг с другом. Захария, задумавшись, постукивал пальцами по кожаной панели между сидениями, а Габриэлла не знала, что сказать.

По приезде он спокойно открыл дверь квартиры, помог Габриэлле снять верхнюю одежду, резко сбросил с себя пальто и швырнул его на кресло. А она замерла и молча ждала, когда он заговорит.

— Габриэлла, скажи мне, чего тебе не хватает? Я рассказал тебе больше, чем любому другому журналисту.

— Зак…

— Что ты хочешь знать, Габриэлла? — повысив голос, спросил Захария. — Тебе мало того, что ты уже знаешь?! — Он отвернулся к французским окнам, выходящим на сад, и замолчал.

— У меня хорошая память на лица, — через время произнёс он, — я помню эту журналистку и те нелепые обвинения, которые она хотела опубликовать в своей грязной газетёнке, тоже помню.

— Зак? Зак! — позвала она. Захария раздражённо махнул на неё рукой. Не повернулся. Не ответил. Габриэлла, теребившаяся всё это время ремешок сумочки, аккуратно взяла пальто и тихо вышла.

Она спустилась вниз и, поймав на себе удивленный взгляд консьержа, который он тут же спрятал за вежливой улыбкой, отвернулась. Швейцар, составлявший ему компанию в ночных бдениях на благо спокойствия жильцов элитного дома, молниеносно бросился открывать ей дверь.

«Господи, неужели они всю ночь будут дежурить в холле?» — раздраженно подумала Габриэлла. При других обстоятельствах она бы посочувствовала им, но сейчас на это не было ни сил, ни желания. Она не удосужилась даже бросить взгляд на мужчину в ливрее, не то что поблагодарить за любезность.