Скорбь Тру (ЛП)

— Нет, милая. Это меня не беспокоит.

Он прижался губами к ее губам в серии медленных, пьянящих поцелуев, разгоняя все ее страхи.

— Есть одна вещь, которую я понял с Кеннеди и Линкольном, — сказал он тихо, — это то, что они твои, в традиционном понимании или нет, не имеет значения. Сердце не заботит родословная или биологические родители. Это просто знание, знание и умение любить, так же как наши легкие знают, как дышать.

Глава 17

В течение следующей недели Трумэн и Бэр установили забор вокруг детской площадки со стороны двора и начали ремонтные работы в офисе. По вечерам Боунс и Буллет приходили помогать, а Джемма и Дикси, которые стали близкими подругами, брали детей на прогулку или сидели с ними во дворе, пока Трумэн с ребятами работали. Чаще всего они сидели и обедали вместе, грелись, лежа на спине, и играли с детьми. Они еще не начали строить перегородку в своей квартире, но они обязательно до нее доберутся. С кормлением Линкольна рано утром и ремонтными работами поздно вечером, дни Трумэна были длинными и утомительными, но он не переживал из-за тяжелой работы, ведь он делал ее вместе с друзьями.

Его взгляд метнулся к Джемме, которая держала на руках его малыша. Она выглядела сексуально в паре обрезанных шортиков, белой майке и розовой толстовке, когда шла по траве к Кеннеди, которая очаровательно выглядела в розовых легинсах и толстовке, которую он купил ей в первую ночь, когда они встретились. Прошло восемь дней с тех пор, как они впервые занимались любовью, и их сексуальная жизнь стала горячее, а любовь становилась все глубже с каждым днем. Независимо от того, каким уставшим он был в конце дня, все, что ему требовалось, это одна из нежных улыбок Джеммы, чтобы взбодрить его. Каждую ночь, после того, как дети засыпали, Тру с Джеммой падали в объятия друг друга, забываясь в животной страсти и нужде. А после, насытившись друг другом, они занимались любовью. Два совершенно разных чувства, оба интимные и важные, и оба приносящие невероятное удовольствие. У него были проблемы с запоминанием времени, до того как он встретил ее.

Она помахала перед ним рукой, как будто он отключился от мира, и прошептала:

— Если ты продолжишь так на меня смотреть, то сожжешь мою одежду, — затем поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— И это было бы плохо, потому что…?

Она переложила Линкольна на плечо и шлепнула Трумэна по заднице.

— Сохрани его до того момента, когда мы вернемся в постель, мальчик любви. Если ты сейчас сожжешь мою одежду, то мы не доберемся до пляжа.

Он жил там полгода, но так и не спускался к гавани. Этот вечер был идеей Джеммы. Дети должны узнать общество, в котором живут. Что может быть лучше прогулки по воде и сладкого вафельного рожка? Она знала, как быть семьей. Просто это была еще одна вещь из длинного списка, которую он в ней обожал. Хотя большую часть ночи она провела у него на квартире, он все равно оставлял ей рисунки утром на двери магазина, как делал прежде. Он боялся распространяться о призраках своего прошлого, но Джемма не боялась демонов, которые создали эту непроглядную тьму в его душе, и это стало его очищением от яда, снедающего его изнутри. Их совместная жизнь текла плавно, и Трумэн начинал чувствовать, что у него есть настоящая семья. Если бы он только мог протянуть руку Куинси, но тот снова выстроил стену между ними.

— Молозеное, — прозвенела Кеннеди.

Кеннеди сунула ему в руки пучок полевых цветов, напоминая о том, что говорила Джемма о желании просто бегать по лугу и быть обычным ребенком, когда она была моложе. Его удивило то, что в ней не было злобы, несмотря на ее воспитание. Любовь, которую она дарила ему и детям, заставляла его иногда чувствовать себя эгоистом, получая ее так легко.

— Мы уже уходим, милая, — Джемма погладила Кеннеди рукой по волосам, распутывая своенравный пучок и снимая розовую заколку.

Это была лишь одна из тех небольших вещей ради детей, для которых Джемма находила время, что заставляли его задуматься о ее детстве. Кто закалывал ей заколками волосы, когда она была маленькой девочкой? Ее няни? Или это была еще одна вещь, которую она упустила в жизни?

Они спускались вниз к «Сладким Губкам». Еще одно «впервые» для Трумэна. Возле небольшого строения фисташкового цвета высились две громадные скульптуры рожка с мороженым. Он поднял Кеннеди на руки, а она приняла позу, пока Джемма фотографировала их. Есть вместе с детьми мороженое — это казалось таким нормальным, это нужно сделать обязательным для большинства людей. Но он был так занят, пытаясь удержать на плаву себя и Куинси, когда они были детьми, что кафе-мороженое даже не возникало на его радаре. Теперь его мозг промчался открывающимся возможностям. Может ли жизнь быть такой, как эта? Нормальной? Он настолько сильно хотел этого, что становилось плохо.

Удерживая Линкольна одной рукой, другую он накинул на плечо Джеммы и наклонился для поцелуя.

— Спасибо тебе, — произнес он тихо.

Она посмотрела на него с любопытством:

— За что?