Скорбь Тру (ЛП)

Джемма улыбнулась, зная, что у него есть больше миллиона. Трумэн построил вместе с Кеннеди замок из песка. Они собрали много ракушек, чтобы положить дома в вазу и наблюдали за заходом солнца, пока Кеннеди пыталась опережать волны, карабкаясь вверх по берегу. Джемма сделала тонну фотографий. Одна из них стала ее любимой, она сделала ее, когда Линкольн вредничал. Это была красивая фотография с восходящей луной на заднем плане и Линкольном, спящим как в колыбели на груди Трумэна. Трумэн смотрел на Линкольна так, как будто это было самое захватывающее из всего, что он видел, и маленькая ручка Линкольна тянулась к его щеке.

Это был самый прекрасный вечер, который Джемма могла вспомнить.

— Ты счастлив, когда у тебя есть дети, — она сунула телефон в карман и помогла Трумэну усадить Кеннеди в коляску. — Нам нужно сделать фотоальбом, чтобы мы смогли смутить Линкольна перед его первой подругой и Кеннеди перед ее выпускным вечером, или когда она будет выходить замуж. Это важные обряды, пройти которые мечтает каждая маленькая девочка.

— А ты проходила через эти обряды? — он толкнул коляску на дорожку и притянул Джемму к своему боку.

Она посмотрела на его красивое лицо. Он так тяжело работал в последнее время, но выглядел более расслабленным, чем она когда-либо видела, а затем поняла, что тоже была более расслаблена в последнее время. Трумэн был к ней настолько внимательным, и каждый раз, когда видел ее, он спрашивал, как прошел ее день, и счастлив был видеть ее, они даже строили совместные планы. Это такое прекрасное чувство — быть обожаемым и желанным. Возможно, они пришли из разных миров, но в какой-то момент они объединились, потому что он понимал ее как никто и никогда.

— Нет. Добавим все наши фотографии, — призналась она, вспоминая те ужасные времена, когда ей говорили, как стоять, что носить и насколько широко улыбаться. Глубоко внутри она задавалась вопросом, если она ухватится за эту надежду, и все мечты станут реальностью, как и человек, который будет счастлив жить с ней, не заставляя ее ежедневно чувствовать, что она не так хороша и совершенна, как ее родители. Трумэн смог стереть этот глубочайший страх. Единственная вещь, которую он хотел, это она.

— Ну, тогда, мне придется много тебя фотографировать, когда ты об этом не знаешь, — он обернул руку вокруг ее шеи и сказал:— Я влюбился в тебя Джемма. Я хочу все сделать правильно вместе с тобой.

Он был настолько серьезным и заботливым, с гораздо более с глубокой душой, чем любой другой человек, которого она встречала. Влюбился? Она перегнулась через край. Мурашки побежали по коже.

— Я тоже влюблена в тебя.

Группа парней проходила мимо, и он еще крепче сжал ее. Она любил его, так что в ней разжегся собственнический инстинкт. Она поймала его взгляд, наблюдающий за парнями на пляже, которые заметили ее, стреляя в них глазами. Она заметила, что это был тот же взгляд, какой он применяет, защищая детей. Когда Кеннеди побежала к волнам, он сделал то же самое, выглядя великаном рядом с миниатюрной девочкой. И когда люди заглянули в коляску, чтобы посмотреть на красивого ребенка, а Линкольн был очень красивым ребенком, с его пушистыми рыжеватыми волосами и сливочным цветом кожи, Трумэн стоял с одной стороны от малыша, наблюдая за незнакомцами как ястреб. Но прямо сейчас он был полностью сосредоточен на ней, и она никогда не чувствовала ничего более невероятного или более жаркого.

— Я чертов счастливчик, — он притянул ее для другого необыкновенного поцелуя.

Дети уснули в машине на обратном пути домой, а Джемма мысленно летала в облаках, пока они укладывали детей в кроватки. Трумэн включил радио-няню, как он делал каждый раз, когда они выходили в гостиную, после того, как уложили детей, и брал ее за руку, когда они покидали комнату детей. Как только он закрыл дверь, то зафиксировал ее руки над головой, прижав к стене своим телом, и поцеловал. Поцелуй прожигал своей силой настолько, что все полыхало от похоти и жара. Его бедра вжались в ее, когда он углубил поцелуй, постанывая и посылая вибрации в клетки ее мозга.

Когда их губы разомкнулись, она прикусила его нижнюю губу и немного потянула:

— Я почти умираю от желания заниматься этим всю ночь.

Он затянул ее в следующий потрясающий поцелуй. От него пахло морем и песком, унося ее на крыльях желания утонуть в нем.

— Пойдем со мной, — прошептал он ей в губы.

Она пойдет за ним куда угодно. Сделает с ним все, что он хочет.

Если бы только ее ноги могли двигаться.

Его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке:

— Боже, я обожаю, когда с тобой это происходит, — он обернул руку вокруг ее талии, приблизившись к ней. — Давай, сладкая. Я хочу кое-что тебе показать.

Он схватил радио-няню, запер дверь и повел ее на улицу, снова целуя, направляя ее вниз по лестнице.

— Хочет ли одноглазая змейка поиграть в траве сегодня вечером? — вопрос звучал глухо и грязно, и было горячо, как в первый раз, а от них обоих буквально разлетались искры.

Спустившись, он снова прижался к ее губам, осыпая восхитительными поцелуями.