— Я знаю и от этого ещё горестнее осознавать, что причинил тебе столько неприятностей. Слишком поздно я понял, что осёл последним узнаёт что он "осёл", а не лошадь. Я всегда боялся, что ты не счастлива со мной. Хотя по своей воле сделала выбор, но я причинил тебе столько боли…
В его потухших глазах теплилась надежда. И она сказала то, что ей далось не просто, и было неправдой, но чего он ждал.
— Костик, милый, я давно простила тебя. И у тебя нет причин сомневаться в этом.
Куда ж деваться. Любовь всегда побеждает в женщине, подчиняя все другие чувства себе и бросая это к ногам любимого мужчины.
— Твоя любовь спасала моё тело, а теперь спасает мою душу. Милая, я не святой. Не всегда получалось быть в ладу с собой и своей совестью…
Юлия крепче стиснула его руку. Она понимала что он имеет ввиду Воронеж, Харьков, Киев, Варшаву и ещё много чего… Когда мог спасти тысячи жизней, но ему не дали. Он не полез на рожон, не застрелился, но мучился всю жизнь.
— Ты сделал всё что смог. Твоей вины в том нет. Стену лбом не прошибёшь. И ты понимал бессмысленность борьбы со стеной потому и шёл дальше…
Он попросил попить и когда из поднесённой к его губам чашки он отхлебнул несколько глотков, продолжил:
— Может ты и права. Но от этого ещё дряннее. Дорогая, ты так смотришь…
Юлия поставила на столик чашку и улыбнулась.
— Я любила тебя всю жизнь, одного тебя, а сейчас люблю ещё больше…
— Больше чего? — улыбнулся ответной улыбкой он.
— Больше всего на свете и больше своей жизни. Ты такой красивый. — Она провела пальчиком по его профилю, стараясь получше разглядеть его, запомнить. — Я всю жизнь беззастенчиво изучала его и находила всё красивее и красивее.
— Люлю, ты никогда не должна сомневаться — семья для меня всегда была — очень важна. Ведь, если в семье хорошо, всё хорошо… А мне, надеюсь и тебе тоже, в нашей семье было замечательно.
— Милый мой, я верю тебе и всегда знала это, — шепча Юлия нежно целовала его лицо. Стараясь одарить своей лаской каждый сантиметр его. Кто знает, сколько бог дарует ей ещё таких денёчков. Может случиться так, что её губы уже никогда не коснуться любимого, зачерствев навек. — Я даже думаю, что, пройдя через такие жуткие испытания, мы научились лучше понимать друг друга и сильнее дорожить тем, что имеем.
Её горячая слеза выскочив из-под контроля упала ему на лоб. Он вздрогнул и взяв её руку сказал:
— Юленька, ты не смотри, как я буду умирать, тебе будет тяжело.
Говорить ему было трудно. Он то хрипел, то переходил на шёпот.
— Я сколько смогу буду держать тебя за жизнь, вырывая из её костлявых рук. Уж очень сильна и не сговорчива соперница…
Ком подступил к горлу, и она судорожно полную грудь воздуха, чтоб не разрыдаться в голос.