Сколько цветов у неба?

Три последних дня Артем провел в культурном центре. Редкие посетители ему не мешали. До окончания пленэров оставалась еще пара дней. Если сегодня закончит здесь, значит, завтра успеет написать этюд на набережной.

В обед он сделал перерыв и заглянул в кафе около гостиницы. Его облюбовали приехавшие на слет художники. Артем заказал уху и блины со сметаной. Мысли были далеко. Он хотел вернуться к работе, оставалось совсем чуть-чуть. Артем думал о том, что это будет очень неплохая картина, и она могла бы даже поехать в Италию. Но сейчас уже слишком поздно. А еще он думал о том, что обязательно покажет ее Ане Мальцевой. Несмотря ни на что. Несмотря на тот неудачный поцелуй. Потому что это отличный повод загладить все. В конце концов, обещания принято выполнять, и он его выполнит. Заонежской вышивкой Артем был очарован. Никогда не интересовался подобным, но в этих старых одноцветных орнаментах было что-то особенное. Они несли в себе старую, может, даже еще дохристианскую Русь, где каждый элемент имел свой смысл, свое значение. И все эти цветы, птицы, звезды содержали в себе целую летопись. Это такие письмена из прошлого, которые мы разучились читать.

Кто бы мог предположить, что Артем настолько скоро вернется к натюрмортам. Да еще к подобным.

– Слушай, а что ты все время торчишь в этом центре? – конечно, Гранатов сел рядом.

Вокруг полно свободных столиков, но он решил пообедать в компании.

– Пишу, – ответил Артем, доедая уху.

– Что?! Прялки и древние утюги?

– Надо же что-то представить на выставке. За пейзажи и церкви у нас отвечаешь ты.

Подошел официант – тощий студент, нашедший летом подработку. Артему пришла в голову мысль, что их сразу видно – тех, кто работает постоянно, и тех, кто устроился на пару месяцев. Студент был неловкий, но очень старательный. Он поставил перед Артемом блины и чай, а потом принял заказ у Гранатова.

– Я тоже, пожалуй, побалуюсь ухой. На второе же буду котлету по-домашнему и картошку фри.

К столику бесшумно приблизился кот. Он был большой, неторопливый, с черным пятном на спине. Наверняка местный, питался остатками еды с кухни. Кот сел рядом и начал глядеть на стол.

– Ты смотри, – засмеялся Гранатов, – есть просит! Морду себе наел, скоро в дверь не влезет, а все просит.

Артем глянул на кота:

– Прости, друг, но блины ты вряд ли оценишь, а на уху опоздал.

– Все хотел тебя спросить, как дела у этого… ДекARTа.

Не дает покоя новость, Вася?

– Я вот никак не могу понять, почему таких берут в галереи. Ведь это же фуфло. Ты это понимаешь, я это понимаю…

Словно в ответ на слова Гранатова, у Артема зазвонил телефон.

– Привет, Егор.

– Привет. Как дела?

– Все еще в Карелии. А ты чего хотел?

– Да понимаешь… – Егор замялся. – Странно все это. Ну… про галерею. На меня никто так и не вышел, а я картину закончил.

– Это отличная новость. Я вернусь, посмотрю.

– Да там такая ситуация… – Егор снова замялся. – Короче, она идет с подсветкой. Я был в галерее. Подходящие розетки есть только в зале инсталляций, поэтому ее надо в зал инсталляций, а не живописи. Это возможно?

– Я думаю, да.

Егор волновался, Артем чувствовал это даже на расстоянии. Парень до конца не верил, что Ангелина возьмет его работу. На месте Егора Артем тоже бы не верил.

– Ты результатом доволен?

– Вроде да, неплохо. И Вике понравилось, – голос звучал осторожно и не очень уверенно.

– Ну и отлично. Я скоро вернусь и гляну.

– Спасибо! – на том конце явно испытали облегчение.

– До встречи.

Артем положил трубку и вернулся к блинам.

– Судя по последним новостям, – ответил он Гранатову, – работу ДекARTа разместят в зале инсталляций. И признаюсь, мне очень любопытно взглянуть, что он там придумал. Фуфла много, согласен. Но давай честно – Егор очень талантливый.

Зависть прочих художников всегда служила мне термометром успеха.

Сальвадор Дали, автор картины «Атомная Леда»

Глава 13

1

Вике казалось, что она просыпается. Снова начинает ощущать этот мир, жизнь, шум города и людей рядом.

«Роки» был ее скорлупой, в которую Вика спряталась, уверяя себя, что, работая в баре, – кидает вызов самой себе. Может, оно и так. Но только по-настоящему полнота жизни возвращалась к ней именно сейчас.

С Егором у них катастрофически не совпадали расписания. Но каждый вечер он ее провожал до дома. И не важно, что добирались они в ее стареньком автомобиле. Зато перед работой Вика успевала заскочить к Егору и что-нибудь приготовить. Часто его не было – он или давал уроки, или ездил сдавать свои «туристические акварели» на продажу. Но иногда Вика Егора заставала. Он работал. Доделывал свое ущелье, монтировал лампочки, что-то сосредоточенно подправлял в рисунке, сдвинув брови. От этого у него на лбу образовывалась складка. И Вика, боясь помешать, уходила на кухню.

Егор – не Род. Егор другой. И он – друг. Странно было думать об этом парне как о друге.