Сколько стоит ваше сердце?

- Которого нет в столице, - кивнул расследователь, - а кто-нибудь еще?

- Боюсь, из тех, кто есть сейчас в столице - только Его Императорское Величество, Рамер Девятый.

Паренек вскинул голову.

- Шутим, значит. Хорошо, так и запишем - девица, имя и статус сообщить не пожелала. Из имущества - кольцо, вероятно, стальное. Имитирующее баронскую печатку. С какой целью вы его носите и от кого получили, вероятно, тоже не скажете.

- А толку? Если вы не узнали кольца, то говорить с вами на эту тему смысла нет, - пожала плечами девушка.

- Значит, поговорим на другую, - покладисто согласился парень, - Где вы были сегодня, на рассвете.

- В гостевом крыле императорской резиденции, - абсолютно честно ответила Алета, в надежде, что в этом абсурде появиться хоть что-то, на что можно опереться.

- Что вы там делали?

- Гостила. Или вы имеете в виду, что делала конкретно на рассвете? Спала. Меня разбудил пожар, а потом ворвались гвардейцы.

- Кто-то может подтвердить ваши слова?

- Аней. Моя горничная.

- Которая вам служит. И которая, конечно, подтвердит все, что скажет хозяйка, -покладисто кивнул расследователь, - очень удобно.

- Меня в чем-то подозревают? Надеюсь, не в организации пожара?

- Откуда вы знаете, что пожар был организован, - вскинулся парень. Как гончая на зайца, подумала баронесса.

- Я понятия об этом не имела.

- Почему же вы так сказали?

- Ну... трудно представить, что в императорском дворце мог возникнуть самый обычный пожар. Там же нет свечей, только магические светильники. И печи снабжены противопожарными амулетами.

- Вы так хорошо знакомы с системой безопасности дворца, - заметил расследователь, чиркая пером по пергаменту, - это наводит на размышления.

- Слава Святым Древним, - Алета осенила себя знаком Храма, - может быть, поразмыслив, вы дойдете до очень простого соображения: система пожарной безопасности одинакова для любого более-менее крупного строения, в том числе и для Рахты. Здесь приняты те же меры безопасности.

- Доводилось бывать прежде?

- Нет, - коротко сказала Алета, - уверена, вас и это наводит на размышления, что раз я прежде не попадалась, значит, чрезвычайно ловкая преступница.

- Может быть, - усмехнулся расследователь, - какие отношения вас связывают с Лейшей Карай.

- С кем? - изумилась Алета, - впервые слышу это имя.

- Так и запишем - знакомство с сообщницей злостно отрицает, не смотря на то, что в возке по пути в Рахту приказала ей молчать и произнесла слова, весьма похожие на пароль и отзыв.

- Простите, а вас не затруднит писать в допросный лист только то, что я, действительно, говорю? - спросила Алета, начиная злиться. Сидеть перед молодым мужчиной в халате было и так-то достаточно неловко, а если при этом приходится выслушивать такую чушь... руки сами тянутся к кинжалу.

Проблема в том, что весь ее арсенал, и припрятанный под подушкой, и разложенный в комоде, был конфискован гвардейцами и, несомненно, приобщен к делу. - Или, может быть, я сама напишу все, что произошло этим утром? Насколько я знаю, закон это дозволяет.

- Закон дозволяет, - расследователь выпрямился и отложил перо. Он был сильно удивлен, но чем?

- Так как?

- А... вы умеете писать?

- И довольно разборчивым почерком. В отличие от вашего, - Алета придвинула лист, сдула со лба золотистую прядь и обмакнула в чернильницу поданное перо.

Расследователь смотрел на нее недоверчиво, как на мифического зверя Лефарана. Про себя баронесса подивилась - неужели в столице так редки люди, владеющие искусством складывать буквы в слова. Похоже, заяви она, что умеет ткать полотно из воздуха, он и то не впечатлился бы так сильно.

Следующую малую клепсидру мерзко правленное перо царапало такой же мерзкий, несколько раз скобленый пергамент, оставляя на нем неровные строчки. Относительно разборчивости почерка Алета похвасталась зря - она торопилась и злилась, а из сочетания злости, плохого пергамента и плохих перьев никогда не выходит красивого письма.

Тем не менее, закончила она довольно быстро.

- Прошу вас.

Расследователь схватил пергамент обеими руками, поднес к лицу.

- Что-то не так? - холодно осведомилась баронесса.

- Это что?

- Это мои показания. Я спрашиваю, что-то не так?

- Но... на каком это языке? Это не имперский.

- Закон предусматривает право арестованного дать показания на том языке, на каком ему удобнее.

- Это фиольский, - отмер, наконец, расследователь и по тому, как загорелись глаза паренька, его снова осенило гениальной идеей. - Он является вашим родным языком? Вы -подданная Священного Кесара?

- Сколько совершенно диких выводов из одной единственной предпосылки. К тому же неверной, - Алета заправила прядь за ухо, - это язык цаххе.

- Вы не похожи на цаххе.

- А я и не утверждала, что я цаххе, - с удовольствием сказала Алета, - просто мне удобнее дать показания именно на этом языке. По закону империи я имею на это право.

Алета понятия не имела, есть ли у нее такое право, или она его только что выдумала. Но, судя по всему, молодой расследователь Рахты знал законы так же твердо, как и баронесса.

- Вы не знаете имперского? - только и предположил он.