Склеп духовных скреп

      “Своеобразно нынче хоронят мертвецов, болевших этим новым вирусом. Люди в защитных костюмах закапывают мешки с телами, тогда, как родственники стоят поодаль, на расстоянии. Никаких поминок, отпеваний. Ничего не будет. Скромность. Жили скромно, и…” – подумал Бибиков стоя в коридоре, и он почувствовал, как по его щекам скользнули слезы. Хотя при других обстоятельствах ему стоило бы радоваться тому, что вот, наконец-то у него имеется своя квартира. Он теперь свободен. Свободен от родителей. Свободен от начальства. Но какова сталась цена свободы? Самая высокая.

      Бибиков, разувшись, прошел в комнату, сплошь увешанную иконами. Здесь всюду расставлены образки побольше, поменьше.

      “А ведь бог, которому вы столь истово молились, вас-то и убил. Вы возносили ему хвалу и благодарности, а он в ответ послал вам страдания. В нас ли первородный грех? Может он в нем, в боге?”

      Бибиков сел на скрипучий обшарпанный стул и перестал плакать. Он начал сердиться. Он стал пуще распалять себя воспоминаниями о том военном храме, который ему довелось воочию лицезреть. В нем начали вспыхивать дерзкие мысли.

      “Склеп духовных скреп. Нет, это не храм, это вся страна, нет, больше, это весь мир, охваченный болезнями и войнами. Культ смерти объял хладные чертоги мирозданья”.

      Затем просидев так около часа уставившись в одну точку, большого взрыва не последовало. Бибиков успокоился так же быстро, сколь и вспылил. Он больше ни о чем не думал, зная, что ничего путного не надумает. Да он и не в силах изменить что-либо. Войны, эпидемии происходят без его согласия, его мнения никто не спрашивает, к его мнению никто не прислушивается. Сейчас важны врачи, ученые. Именно они двигатели прогресса. А он, Бибиков? Он может только страдать. Но его страдания никому неинтересны. В последующие дни он пытался написать книгу, дабы изложить в ней все свои чувства и переживания. Но его мысли путались, ему казалось, что он вовсе обезумел и потому не написал ни строчки.

      В день празднования победобесия Бибиков позвонил Неверову и попросил того, отвести его к военному храму, не говоря о причинах побудивших его на такое желание. Однако Неверову не нужно было ничего объяснять. Он сидел в это время в своем кабинете, в котором располагались всяческие редкие антикварные предметы. Он вообще всегда был поклонником готического антуража. Рядом с ним расположилась на кресле его супруга.

– Бибиков-то созрел. – сказал он жене. – Долго же мне пришлось над ним работать. Он готов сегодня же в этот знаменательный день всенародного победобесия отправиться к склепу, чтобы там высказать богу всё, что он о нем думает. А помышляет он о боге крайне нелестно. Ведь его религиозные родители больны вирусом и их судьба предрешена.

– Так ты же можешь ему помочь. Позвони, кому надо, и ты узнаешь о судьбе его родителей.

– Тогда, если окажется что их состояние не критично, то трус Бибиков передумает, чего мне не хотелось бы. Бибиков идиот, который всегда говорит только то, что думает. Я от него жду настоящую протестную выходку в день освящения главного храма вооруженных сил. Обо всём том я напишу первый. В этом-то и состоял мой простой план. Ты ведь знаешь, как я люблю насмехаться над попами. Чувства, которых, я надеюсь, сегодня претерпят немалое оскорбление.

– Значит, ты всё-таки поедешь? Я беспокоюсь за тебя. Вдруг и тебя тоже осудят вместе с твоим карманным провокатором.

– Непременно поеду. Ты знаешь, что я не привык останавливаться на полпути. К тому же я получил разрешение на работу, а значит, могу покидать дом. И на открытии этого храма будет уйма журналистов, меня среди той толпы даже не заметят. Впрочем, я слегка недоволен тем, что Бибиков не вытворил что-нибудь еще в кинотеатре. Жаль, ничего такого не произошло и мне пришлось возить Бибикова по другим местам. Он человек обиженный, глубоко обиженный, а значит в своем ропоте на бога, как и на весь мир, он будет неподражаем. Это будет похлеще танцев в храме или ловля виртуальных монстриков. Бибиков я почти уверен, станет главной сегодняшней новостной фигурой. Его скрутят прямо в храме, затем его посадят, и общество вновь расколется. Кто-то будет за него, кто-то против. Это будет довольно занятное зрелище. – сказал Неверов, неспешно собрался и поехал к Бибикову на указанный им адрес.

      Бибиков уже ждал приезда Неверова у подъезда дома. Он казался хмурым и неразговорчивым.

      “Апатия, это плохо. Так не пойдет. Нужно будет его хорошенько раззадорить. А если получится, то и разозлить”. – подумал Неверов смотря на то, как Бибиков садится на заднее сиденье его автомобиля.

      Они поехали по привычному для них маршруту.

– Вас что-то беспокоит Бибиков? – спросил Неверов.

– Во мне слишком много вопросов, на которые я не могу дать удовлетворительные ответы. Да и вообще глупо выглядит, когда люди с помощью слов пытаются осмыслить тайны вселенной. Мы занимаемся пустословием, делая вид, будто что-то понимаем в этой жизни.

– Значит ваш ключ под названием – любовь, уже не подходит ко всем замкам жизни?