Скажи что-нибудь хорошее

– Ты что, не понимаешь, человек с охраной приехал, с деньгами! – напирал Леонтий. – Самой пора убираться восвояси, я вижу, Кирюха твой здоров давно, а ты чужое место занимаешь и людей здоровья лишаешь. Может, из-за тебя кто-то смерть найдет, пока ты тут просиживаешь…

Шило сжал кулаки и сделал шаг вперед.

– Ты язык свой на привязи держи, понял? Не твое дело здесь распоряжаться! А то…

– Что «а то»? – словно шавка, трусливо затявкал Леонтий. – Сейчас охранников бизнесмена привезу, они тут быстро порядок наведут.

Пашка не успел ответить злобному мужичонке, потому что услышал, как Георгий зовет его из комнаты Евгении. «Ну и отлично. Георгий сам разберется», – подумал Пашка и вопросительно посмотрел на Валюшу, которая все еще стояла с Кирюхой в обнимку. Она тихо прошептала:

– Иди скорее, Павел. Все будет хорошо.

Пашка рванул в комнату Жени и столкнулся с Георгием.

– Сиди с ней. Она в порядке. Просто устала, поэтому нужно много пить. Наливай ей воду из графина, только смотри, чтобы снова не убежала. Силы теряет из-за глупости своей, а ей выживать надо.

Пашка послушно кивнул и вошел в комнату. Женя полулежала в кровати на подушках. Она выглядела такой спокойной и счастливой, какой Шило не видел ее уже много лет. Щеки разрумянились, глаза блестели и излучали необычный озорной свет, на губах играла улыбка. Конечно, Евгения была еще очень слаба, но сейчас было абсолютно понятно, что это – человек, который готовится к жизни, а не к смерти. Она широко улыбнулась, увидев Пашку, и постучала ладошкой по краешку кровати, приглашая его присесть. Он осторожно приютился на самую кромку, чтобы не помешать.

– Какая ты у меня… красивая! – сказал он с восхищением, – светлая и необыкновенная.

Пашка мучительно раздумывал о том, где он недавно видел этот магический, притягивающий взгляд, который не отпускал и не давал уйти. Он провел с Евгенией, наверное, пару часов, пока она не заснула. Вопреки наказу Георгия Шило решился покинуть Женю, чтобы проверить ситуацию в доме. Он очень тихо вышел в коридор и прислушался. Тишина – ни звука. Кухня оказалась пуста и не убрана. На столе осталась грязная посуда, недопитый чай, белоснежная скатерть была усеяна крошками.

«Странно, – подумал Пашка, – на Валюшу не похоже». Ему стало тревожно. Он вышел на улицу и отправился к Валиному «детскому» корпусу. В ее комнате не было никого, даже вездесущий Кирюха не подавал признаков жизни. Пашка занервничал.

– Кирюха! – крикнул он во весь голос. Тишина. Пашка обыскал весь дом и направился в сарай, где Кирюшка устроил себе миленькую мастерскую. Возле сарая он нашел только Георгия, который замыкал на цепь огромный амбарный замок.

– Где Валентина? – без обиняков спросил Пашка.

Кудесник повернул к нему удивленное лицо.

– Откуда мне знать, где Валентина, – ответил он, – у меня других забот хватает. Вот обжору под замок посадил, этого только так могу вылечить. – Он проверил, крепко ли держится замок на цепи.

– Это что, пациента нового? – Пашка был в шоке. Он не мог поверить, что Георгий запер толстого мужика в сарае, тем более на замок.

– Да, нового. Что ты остолбенел? От этого только одно лекарство. Он сам согласился, сказал, что готов на все. Может, не думал, что это так просто. А я знаю – у него не болезнь, а беспредельщина. Нажраться не может никак. Я его бесплатно вылечу, никакой магии.

– А почтальон где? – спросил Пашка.

– Уехал, наверное, он у меня надолго не задерживается. А зачем он тебе?

Пашку начали терзать смутные догадки.

– Могла Валентина с ним уехать?

– Почему нет? – равнодушно ответил Георгий. – Ей же так или иначе в город надо Кирюху проверить.

– А она вернется? – перебил Пашка.

– Ну, уж это она сама решит. Если есть зачем – вернется.

– Дай мне лошадь! – вдруг заорал Пашка. Он вспомнил, с каким лицом Валюша слушала Леонтия, когда тот упрекал ее. – Дай мне свою лошадь!

Георгий пристально посмотрел на Пашку.

– Да бери. Седлай и езжай, куда тебе надо.

Георгий равнодушно отвернулся и направился к себе.

...

Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. (Габриэль Гарсиа Маркес)

41. Матвей

После похорон Андрюхи Матвей переехал в новый дом, купленный в красивейшем месте Подмосковья. Дом располагался в приятном, ухоженном поселке под названием «Живописный», прямо на берегу реки. На другой стороне сияли золотом купола древнего монастыря. Казалось, монастырь через реку передавал окружающему пейзажу, а заодно и жителям окрестных мест спокойствие, уверенность, благородство и величие. Местные поговаривали, что в этих местах плохие люди не приживаются. В «Живописном», как правило, дома передавались по наследству из поколения в поколение. Поэтому соседи так или иначе были знакомы между собой и жили по негласным правилам крепкого благородного сообщества, спаянного корнями предков и красотой земли. Правда, в плотной дружбе никто не состоял, но на собрания приходили, голосовали и вовремя платили взносы, понимая, что без этого порядка не будет.