Скажи что-нибудь хорошее

У Моти сложился в голове план, с помощью которого он собирался убить двух зайцев. Во-первых, осмотреться на свободе и продумать дальнейшие действия, во-вторых, отомстить Виктору, пока он, Матвей, еще не слишком удалился от родных мест. Отсюда до Зойки с Виктором можно было добраться на автобусе.

Василию стало жалко пацана, сам двоих вырастил, уже отправил в самостоятельную жизнь.

– Слышь, Матвей, так тебе идти некуда, получается?

– Пока некуда, но ты не беспокойся, я не пропаду. Переночую на станции, а утром поеду дальше.

– Ну нет, малец, так дело не пойдет. Давай-ка сегодня ко мне, моя накормит, определит в комнату, а дальше посмотрим, что с тобой делать.

Матвейка осторожно спросил:

– А драться не будет?

Василий снова загоготал:

– Да ты, похоже, насмотрелся всякого…

Еще через полчаса тракторного хода агрегат свернул на проселочную дорогу и припарковался около небольшого ухоженного, выкрашенного в зеленый цвет деревянного домика. На улице быстро темнело, пока Вася с Матвейкой дошли до крыльца, внутри зажгли свет, дом показался еще более уютным.

– Гостей принимаешь? – заорал с порога Василий.

– С каких это пор ты мне гостем стал? – донесся зычный низкий голос.

– Я-то не стал, а вот посмотри, кого привез!

Из кухни вышла женщина строгой наружности, очень аккуратно одетая, голова ее была повязана голубеньким платочком, а в руке она держала сковородку.

«Ну вот, так я и думал. Не надо было соглашаться. Сейчас обоим достанется. Я же не буду чужую бабу бить», – подумал Мотя и решил предупредить ситуацию. Он вдруг резко бросился к хозяйке и вцепился в сковороду.

– Эй, ты чего? – возмутилась женщина, стараясь не отпустить орудие избиения.

– Лучше отдай, – приговаривал Мотя, изо всех сил таща сковородку на себя. Женщина пожала плечами и отпустила руки. Мотя, не удержав равновесия, упал на задницу, но сковороду не отпустил.

Василий бросился поднимать гостя с пола.

– Далась тебе эта сковородка, на что она тебе?

Его жена стояла, скрестив руки на груди, и всем своим видом требовала объяснений.

– На, забери. – Матвейка протянул сковородку Василию. – Скажи, чтобы больше не лезла драться!

Тут Василий заржал так, что, казалось, стены дома начали сотрясаться.

– Так ты меня хотел защитить? – гоготал он во все горло. – Слышь, Тамар, пацан решил, что ты меня сковородой бьешь, когда я с работы прихожу. Для профилактики вроде… – Теперь к мужу присоединилась и Тамара. Ее смех был еще более заразительным, чем у Васи. Матвейке не оставалось ничего другого, как присоединиться к семейке.

Они втроем хохотали до упаду, пока у Тамары не иссяк дух. Она так и сказала:

– Все, парни, дух иссяк! – и повалилась на угловой диван, прибрав колени к груди.

Парни скоро успокоились. Они чувствовали себя немного смущенными, не знали куда себя деть. Это неловкое чувство возникло от того, что за столь короткое время посторонние люди обрели взаимную симпатию, которая ко многому обязывала. Как раз обязательства – последнее, чего хотелось Матвею в жизни. По большому счету Василию было бы даже приятно пригреть смышленого пацана в доме, и в данном случае обязательства работали на него. Им с Тамарой уже несколько лет приходилось жить воспоминаниями о прошлом – дети далеко, внуков нет, работа, дом, огород – вот и все обязательства…

Мотя словно почувствовал, что его хотят приватизировать. Он искренне благодарил в душе тракториста, оказавшего теплый прием. Но планы Матвейки совершенно не совпадали с амбициями Васи-тракториста. Мотя мог позволить себе пользоваться гостеприимством нового приятеля максимум три дня. У него было очень много дел.

22. Георгий

Шило нашел пустые «апартаменты» и только успел донести голову до подушки, как провалился в глубокий сон. Разбудил его все тот же Кирюха, прокричав своим пионерским голосом в приоткрытую дверь:

– Павел, вам вставать пора! Доктор велел! И мама завтрак накрыла!

– Чего так орать-то. – Пашка с удивлением обнаружил, что выспался, как будто по приказу Георгия. Есть и вправду хотелось, еще очень хотелось увидеть Валюшу. Шило направился в комнату к Евгении – проведать и привести себя в порядок. Там все еще сидел доктор. Его лохматая голова лежала на столе на скрещенных руках, было похоже, что он спит. Пашка подошел к Евгении и прислушался к дыханию. Оно было ровным, только изредка из груди вырывался прерывистый вздох, но потом снова надолго воцарялся покой. «Не то что вчера, – подумал Пашка, – такую истерику закатила. Все-таки интересно, кого она так хотела выгнать?» Тут, словно вторя Пашкиным мыслям, Женя тихо, но ясно прошептала: «Уходи». Шило пожал плечами и посмотрел на спящего доктора. Тот уже не спал, он выпрямился за столом, и Шило увидел, что Георгий взмок от пота, лицо его было еще более усталым, чем вчера, глаза ввалились, образуя черные ямы вокруг глазниц, и стали еще более прозрачными. Пашке стало не по себе, он сочувственно похлопал кудесника по плечу:

– Отдохнуть бы тебе не мешало.

– Я уже свое отдохнул, теперь вот работать приходится, – как-то очень достойно и без тени сарказма ответил Георгий.