Скажи что-нибудь хорошее

– Профессор не слепой! – возразил пацан. – Он просто ослеп. Когда он лечит, он всегда чем-то болеет. То видеть перестает, то ходить, то дышит трудно… А иногда все вместе. Но он никогда не умирает, потому что уже давно умер. – Голос мальчишки даже не дрогнул.

– Да вы здесь совсем ненормальные, – буркнул Пашка и резко встал. – Спокойной ночи, пацан. Мамане привет.

– Передам… – кивнул Кирюха и недоуменно пожал плечами.

...

Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда не отпустит. (Габриэль Гарсиа Маркес)

21. Матвей

Матвейка спокойно вышел за пределы больницы, благо местность была изучена им вдоль и поперек. Определенных планов у него не было, главное – добраться до большого города, в котором он мог бы начать свою настоящую, новую жизнь. Его не интересовали районные центры и мелкие городишки. Матвейка стремился попасть в Москву. Меньше ему не надо. Он чувствовал себя свободным и обязанным в жизни только двум людям: деду Ивану и медсестре Фене. Немного сомневался насчет монстра Светки, но пока не мог решить, надо ее спасать или нет. Пока что Мотя весело дошел до трассы и, нисколько не сомневаясь, голосовал при виде любого проезжающего мимо транспортного средства. Первым откликнулся тракторист по имени Василий. Он был белобрысый, с рыжими ресницами и бровями, веселый и очень разговорчивый. Мотя, вдоволь пообщавшись в больнице со взрослыми мужиками, нашел ключ к сердцу Василия в один момент.

– А что, Василий, семья-то у тебя большая? – по-взрослому спросил он.

– На что тебе? – удивился Василий.

– Да вот я думаю, зачем люди заводят семьи… Живешь себе один припеваючи, только на себя работаешь, никто дома не орет, ничего не просит, сам за все отвечаешь. Нет, дорогой мой Василий, не нужно все это. Только лишние заботы.

Василий как-то призадумался после речи мальчишки. Больно убедительно и просто излагал тот все то, что действительно имело место. В жизни Василия, кстати, тоже. Собравшись с мыслями, тракторист попробовал возразить:

– Подожди, пацан. Есть много хорошего в семейной жизни. Ну, согласен, моя меня чаще пилит, чем хвалит. Но ведь хвалит же! И еще как! – Взгляд Василия потеплел и немного замаслился.

– А что, другие девки не могут хвалить? Ну, чтобы не жениться на них? – Мотя имел в виду свое представление насчет похвалить.

Василий понял, что пацан знает гораздо больше, чем следовало в его возрасте, но раз уж на то пошло, чего скрывать.

– Да могут, хвалят еще как, – хохотнул шофер, – но они все чужие. Одного похвалят, другого, и так похвалят десять человек за сутки. Не от души, просто работа такая. Понимаешь? – Он доверчиво заглянул Моте в глаза.

Мотя начал свою игру:

– Понимаю. Еще как понимаю. – Он уже сложил ноги в лакированных ботинках на позолоченный стол. – А твоя по-другому хвалит?

– Конечно, по-другому. Она от всей души. Любит меня, стерва, хоть и орет. – Василий вздохнул. – Зато хозяйственная, готовит вкусно, ждет меня.

– А почему орет? – поинтересовался Матвейка.

– Да по всему. Привычка такая, – пожал плечами тракторист.

– Бить не пробовал? – деловито осведомился пацан. Для него этот способ всегда был лучшим для выяснения разногласий.

Василий как-то смутился, но честно ответил:

– Да всякое бывает, и деремся иногда, иной раз и она меня побивает.

Мотя не верил своим ушам: как это может быть, чтобы баба мужика лупцевала? Он решил, что бедного Василия дома ждет огромная мужеподобная тетка со сковородкой в руке. По идее, чтобы свалить такого мужика, как Вася, нужно постараться. Наверно, бьет сковородкой по башке неожиданно, когда тот еще не готов к обороне.

– Слушай, Вась, – после таких откровений Матвейка решил перейти на «ты», – а ты ее выгнать не хочешь?

– Ты что, куда же я ее дену? Мы с ней всю жизнь вместе, двоих сыновей вырастили, за что же ее гнать?!

У Матвея была своя точка зрения на отношения между мужчиной и женщиной.

– Ты, малец, свою жизнь построй, а потом будешь гнать и привечать кого хошь, – назидательно сказал Вася.

– И то правда, – согласился Матвейка. – Пока что-то не очень получилось. Но я как раз собираюсь этим заняться.

Василий снова удивился:

– Постой-постой, а родители твои где? И сколько тебе лет?

– Четырнадцать, – не моргнув глазом ответил Мо тя. Он был не по годам развит физически, ростом и статью пошел в деда, по внешнему виду ему вполне можно было дать и все пятнадцать, хотя на самом деле он должен был перейти этой осенью в четвертый класс. А уж жизненного опыта у парня хватило бы на трех взрослых мужиков. Выбрось его в непроходимой тайге – не пропадет. Что касается школы, Матвей вообще считал, что ее придумали просто для того, чтобы дети не крутились под ногами. Все, что нужно для жизни, она сама покажет. А книги читать он и без школы любит.

– Родителей у меня нет, а дед помер. Хочу найти тетку, она в городе живет, не знаю, примет или нет.