Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

А народ продолжал прибывать. В 284 году «сюннуский хусец Тайахоу во главе своего кочевья, насчитывавшего 29 тыс. 300 человек, изъявил покорность». В 286 году его примеру последовали два сюннуских вождя «во главе более ста тысяч соплеменников, считая старых и малых». На следующий год с изъявлением покорности явились еще 11 500 человек. Они имели с собой «22 тыс. голов крупного рогатого скота, 105 тыс. овец, неисчислимое количество повозок, ослов и различного имущества». «Все они поднесли дань, состоявшую из производимых в их землях предметов. Император ласково их принял»^{323}.

Властителям из дома Цзинь, вероятно, не была знакома латинская поговорка «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Но все случилось в точности по ней. Конечно, власть в империи Западная Цзинь и без варваров была не слишком крепка: начиная с 290 года там разгорелась длительная междоусобная борьба, получившая название «мятеж восьми князей». Возможно, китайцы, несмотря на внутренние усобицы, и сохранили бы государственную целостность, однако кочевники, обитавшие на севере Поднебесной, воспользовались и ослаблением центральной власти, и своей многочисленностью. Сбылись самые мрачные предсказания Цзян Туна, который так и не уговорил императоров дома Цзинь переселить варваров, и в их числе «жестоких и злых разбойников-сюнну», подальше в степь. Цзян Тун писал:

«Ныне численность пяти частей сюнну дошла до нескольких десятков тысяч дворов, а количество людей превосходит количество западных жунов. По природе своей они смелы, в искусстве пользоваться луком и ездить на коне вдвое превосходят дисцев и цянов. В случае, если неожиданно поднимется пыль от копыт их лошадей, область Бинчжоу оцепенеет от ужаса»^{324}.

Примерно так оно и случилось.

* * *

Надо сказать, что к этому времени у сюнну, живущих на территории Поднебесной, не было особых оснований любить ханьцев (так, несмотря на смену династии, продолжали называть и по сей день называют коренных китайцев). Недаром один из сюннуских воевод говорил: «Династия Цзинь творит беззакония, управляет нами, как рабами»^{325}. Кстати, в эпоху Западной Цзинь кочевники, даже обитавшие на территории Поднебесной и бывшие вполне лояльными и законопослушными императорскими подданными, имели все шансы угодить в самое настоящее рабство по воле чиновников. По сообщению Фан Сюаньлина, на рубеже III и IV веков сановник Янь Цуй, «имевший звание военачальника, проявившего величие», предложил правителю области Бинчжоу «ловитьхусцев в землях к востоку от гор и продавать их для покрытия военных расходов», что и было весьма успешно исполнено^{326}.

Китайцы всегда презрительно относились к «северным варварам», но теперь даже само слово «ху» приобрело оскорбительный смысл^{327}. Однако, презирая варваров, китайские князья, вовлеченные в междоусобную борьбу, сами приглашали к себе их войска и тем самым открывали им доступ во внутренние районы страны.

В 304 году сюннуский военачальник Лю Юаньхай под видом помощи младшему брату императора, Сыма Ину, собрал в северных провинциях огромную 100-тысячную армию и объявил себя независимым ваном, а потом и императором. Так начался период «Шестнадцати государств пяти северных племен», который продолжался до середины V века. В это время северная часть Поднебесной оказалась раздробленной на несколько царств, во главе большинства из которых стояли варварские властители. Четыре из них: Северная Хань (известна также как Раннее Чжао), Северная Лян, Ся и Позднее Чжао — принадлежали сюнну.

Глава 12. Варвары на тронах Поднебесной

Лю Юаньхай (Юань)^{328}, первый северный варвар, взошедший на трон Поднебесной, был уроженцем уезда Синь-син, расположенного в районе юго-восточного вхеда в Ганьсуский проход. Он приходился прямым потомком Маодуню, который, как известно, был женат на китаянке, — напомним, что ее, под видом своей дочери, император Гао-ди прислал создателю сюннуской державы. Кем бы ни была эта девушка по происхождению, перед тем, как она отправилась в степь, ей были пожалованы титул принцессы и фамилия Лю, которую носили члены императорского рода династии Хань. И позднее потомки Маодуня на правах родственников Хань охотно пользовались этой фамилией (в том числе и те, что происходили от сюннуских жен шаньюя). Когда Цао Цао в начале II века разделил сюнну на пять частей, во главе каждой из них он поставил вождя, носившего фамилию Лю. Одним из этих вождей стал Лю Бао — сын шаньюя Юйфуло и отец Лю Юаньхая.