Синий тарантул [сборник]

Далее Лайт наемным рабочим убирал кукурузу, овес, пшеницу. Это задание он также выполнил на предельное число баллов – «десять». Потом шли мастерские, шахта, домна, кочегарная трансокеанского лайнера, поездка по Южной Америке, Азии, Африке, Европе. За пять лет Лайт прошел многие виды тяжелой работы с неизменной отметкой – «десять», что дало ему первое офицерское звание и значок большого орла на фуражку. Но за все время после выхода из армии он ни разу не надел военной формы. С двадцати трех лет Лайт в любых условиях и даже при недомогании, пользуясь особыми приемами запоминания, повторял фамилии людей, цифры кодов, методы тайнописи, тренировался в стрельбе, боксе, применении ядов. Языки он начал учить с четырех лет под наблюдением экспансивного француза, затем – краснощекого немца, далее – американизированного японца Сасаки и, наконец, – желтого Чуна из китайских кварталов Сан-Франциско.

Сейчас, окончив обычную серию своих упражнений, Лайт хотел уже двинуться к реке, чтобы зажечь ацетиленовые фонари бакенов, как вдруг тревожно остановился, резко повернув голову: его внимание привлек громкий свист, донесшийся откуда-то со стороны реки.

Несмотря на всю надежность нервов, Волков был захвачен врасплох. Быстрым шагом он вернулся в комнату и сел за стол.

28. Ночной гость

Свист был условным сигналом тревоги: он предупреждал о чрезвычайном ночном визите, который Волков разрешал своим людям лишь в случае большой опасности.

Быстро перебрав в памяти всех своих подчиненных в Ясногорске, Лайт, наконец, догадался, кто мог быть его неожиданным гостем. Лишь после этого он направился к лодке и, борясь с сильным течением, стал грести от бакена к бакену.

Вернувшись, Волков не спеша зажег керогаз, поставил на него щи и стал резать помидоры. Когда щи сварились, Волков подоил козу. Было совершенно темно, когда где-то у забора раздался сильный свист, напоминающий свист бурундука, но только более резкий и громкий. Большая овчарка Руслан бешено залаяла, бросаясь на калитку. Держа фонарь, Волков, ссутулившись, подошел к забору:

– Кого бог послал в такую темень? – условным паролем спросил он.

– Доброго человека, – паролем же ответил голос Будина.

И, придерживая Руслана за ошейник, Волков пропустил гостя в дом.

– Доброго житья, Иван Лукич! – начал Будин.

– Здоровьица вам, Николай Николаевич! – говорил Лайт, играя роль бакенщика и сверлящим взглядом окидывая высокого седоватого человека в костюме дачника-рыболова. Перед ним, несомненно, стоял Будин с его неподражаемой манерой держаться.

– Садитесь, гостем будете, – продолжал Волков, сутулый, широкий старик. – Вот все один, скучаю. Хорошо, что ко мне заехали, – и вдруг, не спуская неподвижных глаз с лица Будкна, резко спросил: – Зачем пришли?

И, выпрямив спину, расправив плечи, Лайт поднялся во весь рост, придав своей голове горделивую посадку. Теперь перед Будиным стоял невозмутимый, холодный полковник – человек сорока профессий, убийца многих десятков людей, кавалер Ордена Черной Волчицы, высшей награды разведчика в стране Лайта. Полковник читал тревогу и неуверенность в глазах своего помощника, видел по всему облику Будина, что тот утратил свое обычное бесстрашие.

– Иван Лукич, – начал Будин, – есть перебои…

– Садитесь, – пригласил шеф и подвинул табуретку. – Прошу повечерять со мной.

После ужина, за которым Будин выпил лишь козьего молока и съел чашку ягод с сахаром, разговор продолжался.

– Видите, шеф, только крайний случай привел меня к вам.

Это были слова, которые Будин тщательно обдумал.

– Как добрались сюда?

– Поездом до станции Граниты. Там переехал на лодке. «Рыбак я, – сказал ребятам. – На утренний клев собрался».

– Хвостов не тянулось?

– Проверял биноклем.

– Хорошо, – смягчился шеф, отмечая, что Будин не потерял присущей ему ловкости.

Ободренный Будин продолжал:

– Только чрезвычайная обстановка, а может быть, и нервы привели меня к вам.

Волков смотрел на Будина и понимал, что длительное жонглирование смертью в тылу русских и двухмесячная разведка в атомном центре натянула нервные волокна этого незаменимого для него человека.

– Господин Будин, – снова ободрил его Волков-Лайт, – вы сын славного капитана Углова! Ваш последний подвиг утончен и бесстрашен: трех людей в преисподнюю – и добыта вся дислокация. А чекисты ищут среди амнистированных!

Будин напряженно улыбнулся.

– Господин Углов, – мягко говорил Волков, – скоро, скоро вилла в Калифорнии – ваша. Сад, апельсиновые деревья, синие ели, пенсия военного министерства – ваши. – И, приняв торжественный тон, Лайт похлопал Будина по узкой руке: – Вы знаете, господин Углов, я держу свое слово, как Цезарь. И я говорю: «Прольются на вас щедроты наши, и легка будет жизнь ваша впереди». И еще я вам говорю: «Обойдем чекистов и на этот раз». – И Лайт дружески приказал: – А теперь расскажите, что привело вас сюда.