Синий сапфир

– О, это хорошо, – ответил граф. Он поднялся и подмигнул мне. – Политика! В это время она всё ещё определяется церковью.

Я тоже поднялась и сделала реверанс.

– Для меня было радостью поговорить с тобой, – сказал граф. – И я с нетерпением жду нашей следующей встречи.

Я пробормотала нечто соответствующее.

– Пожалуйста, передай Гидеону мои пожелания и моё сожаление по поводу того, что сегодня я его не принял. – Граф взял трость и пошёл к двери. – И если ты ждёшь от меня совета: умная женщина умеет скрывать ревность. Мы, мужчины, обычно чувствуем себя так уверенно… – В последний раз раздался его тихий, мягкий смех, а затем я осталась одна. Правда, ненадолго, потому что через пару минут вернулся неприветливый секретарь и сказал:

– Будьте любезны следовать за мной.

Я сидела в кресле и, закрыв глаза, ожидала слёз, но они не шли. Возможно, это и к лучшему. Вслед за секретарём я молча спустилась по лестнице, где мы просто простояли какое-то время (я всё ещё думала, что упаду и умру), потом он бросил озабоченный взгляд на часы и произнёс:

– Он опаздывает.

В этот момент отворилась дверь, и в коридор вышёл Гидеон. Моё сердце на какой-то момент забыло, что оно разбито на кусочки и лежит на дне ущелья, и пару раз быстро стукнуло в груди. Холод в моём теле вытеснился диким беспокойством. Беспорядок в одежде Гидеона, растрёпанные, влажные от пота волосы, покрасневшие щёки и лихорадочно горящие зелёные глаза я могла бы списать на леди Лавинию, но его рукав был разорван, а кружева на груди и рукавах пропитаны кровью.

– Вы ранены, сэр, – в ужасе вскричал неприветливый секретарь, сняв эти слова у меня с языка (окей, без «сэра» и без «Вы»). – Я велю вызвать врача!

– Нет, – ответил Гидеон с таким самоуверенным видом, что я была готова залепить ему пощёчину. – Это не моя кровь. Во всяком случае, не вся. Идём, Гвен, нам надо торопиться. Меня немного задержали.

Он взял мою руку и потянул меня вперёд. Секретарь следовал за нами до самого подножия лестницы, по дороге лепеча:

– Но сэр! Что произошло? Не надо ли известить маркиза?...

Но Гидеон ответил, что для этого нет времени и что он посетит графа с докладом в самое ближайшее время.

– Дальше мы пойдём одни, – сказал он, когда мы добрались до лестницы, у которой стояли два Стража с обнажёнными шпагами. – Пожалуйста, передайте маркизу мои пожелания! Qui nescit dissimulare nescit regnare.

Стражи расступились и освободили нам проход, секретарь на прощанье поклонился. Гидеон снял со стены факел и повёл меня вперёд.

– Идём, у нас самое большое две минуты! – Он был по-прежнему в прекрасном настроении. – Ты узнала, что означает пароль?

– Нет, – ответила я, удивляясь, что моё моментально воскресшее сердце отказывалось падать назад в бездну. Гидеон вёл себя так, как будто всё было в порядке, и надежда, что это в конце концов так и есть, меня почти убивала. – Но зато я выяснила нечто другое. Чья это кровь на твоей одежде?

– «Кто не умеет лицемерить, тому и властвовать невмочь», – Гидеон посветил факелом за угол. – Людовик Одиннадцатый.

– Как это верно.

– Честно говоря, у меня нет ни малейшего представления, как звали того парня, чья кровь заляпала мне одежду. Мадам Россини точно будет ругаться. – Гидеон открыл дверь лаборатории и прикрепил факел к стене.

Колеблющееся пламя осветило большой стол, заставленный старинными аппаратами, стеклянными колбами, колбочками и чашами, которые были наполнены жидкостями и порошками всевозможных цветов. Стены скрывались в тени, но было видно, что они почти полностью разрисованы и расписаны, а прямо над факелом ухмылялся грубо нарисованный череп с пентаграммами вместо глазниц.

– Иди сюда, – сказал Гидеон и потянул меня к другому концу стола. Наконец он отпустил мою руку. Но лишь для того, чтобы положить обе ладони мне на талию и притянуть меня к себе. – Как прошёл твой разговор с графом?

– Очень… поучительно, – сказала я. Сердце-фантом в моей груди затрепетало, как птичка, и я сглотнула комок в горле. – Граф объяснил мне, что вы с ним придерживаетесь странного мнения, будто влюблённую женщину контролировать легче, чем любую другую. Наверное, было досадно проделать всю эту трудную работу с Шарлоттой, а затем начать всё с начала со мной, да?

– Что ты такое говоришь? – Гидеон, сморщив лоб, уставился на меня.

– Но ты действительно хорошо это проделал, – продолжала я. – Граф, кстати, тоже так считает. Конечно, это было не особенно сложно… Боже, я готова сгореть от стыда при мысли о том, насколько я облегчила тебе задачу. – Я больше не могла на него смотреть.

– Гвендолин… – Он запнулся. – Сейчас начнётся. Наверное, мы продолжим наш разговор позже. В спокойной обстановке. Хотя я не имею ни малейшего представления, к чему ты клонишь…

– Я только хочу знать, правда ли это, – сказала я. Разумеется, это было правдой, но надежда, как известно, умирает последней. У меня животе завертелось. – Действительно ли ты запланировал влюбить меня в себя, как до этого Шарлотту.

Гидеон отпустил меня.