Синий сапфир

– Не знаю – я не привыкла к алкоголю, – сказала я неуверенно. Моя единственная встреча с алкоголем произошла два года назад. Это было на пижамной вечеринке у Синтии. Совершенно безобидная вечеринка, без мальчишек, зато с чипсами и «Классным мюзиклом» на DVD. А также с салатницей, полной ванильного мороженого, апельсинового сока и водки…

Коварство водки проявилось в том, что она в мороженом совершенно не чувствовалась, но на всех подействовала по-разному. Синтия после трёх стаканов рванула фрамугу окна и заорала на весь Челси «Зак Эфрон, я тебя люблю!». Лесли в туалете извергала в унитаз содержимое своего желудка, Пегги объяснялась Саре в любви («ты ткая крсивая, выхди за мня змж»), а Сара разрыдалась сама не зная почему. Со мной получилось хуже всего. Я запрыгнула на Синтину кровать и в непрерывном режиме пела песню «Breaking free». Когда в комнату вошёл Синтин отец, я протянула ему щётку для волос в качестве микрофона и заорала: «Лысый, подпевай! Шевели тазом!». Хотя на следующий день я абсолютно не могла этого объяснить.

После этой неловкой истории мы с Лесли решили навсегда обходить алкоголь стороной (и на пару месяцев Синтиного папу тоже) и последовательно придерживались этого принципа. Хотя иногда казалось чертовски странным быть единственными трезвыми людьми среди кучи пьяного народу. Как, например, сейчас.

С противоположной стороны салона я опять почувствовала на себе взгляд графа Сен Жермена, и мой затылок неприятно зачесался.

– Говорят, что он разбирается в искусстве чтения мыслей, – прошептала леди Бромптон, и я решила временно отказаться от запрета на алкоголь. Только на сегодняшний вечер. И только на пару глотков. Чтобы забыть мой страх перед графом Сен Жерменом. И перед всем остальным.

Специальный пунш леди Бромптон подействовал удивительно быстро, и не только на меня. После второго бокала все сочли, что пение не такое уж и ужасное, а после третьего начали отбивать такт ногами. В результате я пришла к выводу, что никогда ещё не присутствовала на более классной вечеринке. И в самом деле – люди тут оказались намного более непринуждёнными, чем я думала. Даже непринуждённее, чем в XIX веке. И освещение было действительно грандиозное. Как это я до сих пор не заметила, что сотни свечей в зале придают каждому лицу золотистый оттенок? Даже графу, который время от времени улыбался мне с другой стороны салона.

Четвёртый бокал заставил окончательно умолкнуть мой бдительный внутренний голос («Будь внимательна! Никому не доверяй!»). Моему ощущению благополучия мешало лишь то, что Гидеон не сводит глаз с дамы в зелёном платье.

– Теперь наши уши достаточно натренированы, – решила в конце концов леди Бромптон и поднялась с дивана. Аплодируя, она прошла к клавикордам.

– Моя дорогая, дорогая мисс Фэйрфакс. Это было вновь совершенно превосходно, – сказала она, расцеловывая мисс Фэйрфакс в обе щеки и оттесняя её к ближайшему стулу. – Но теперь я прошу всех вас поприветствовать мистера Мерчанта и леди Лавинию, нет-нет, никаких возражений, мы знаем, что вы оба тайно репетировали.

Шаловливый рукосуй мистер Мерчант сел за клавикорды и прошёлся по клавишам в бравурном арпеджио, отчего кузина леди Бромптон завизжала, как восторженная фанатка какой-нибудь тинейджерской музыкальной группы. Прекрасная леди Лавиния одарила Гидеона сияющей улыбкой и прошуршала зелёными юбками к клавикордам. Я заметила, что она не такая юная, как сразу показалось. Но пела она классно! Как Анна Нетребко, которую мы два года назад слушали в Лондонской Королевской опере в Ковент-Гардене. Ну да, может, не так классно, как Нетребко, но в любом случае слушать её было приятно. Для тех, конечно, кто любит темпераментные итальянские арии. Я, честно говоря, не очень, но благодаря пуншу я слушала их с восторгом. А в XIX столетии итальянские оперные арии были, похоже, любимыми шлягерами. Люди в салоне казались совершенно расслабленными. Только у бедного свист… э-э-э… мисс Фэйрфакс было кислое лицо.

– Тебя можно украсть на минутку? – Гидеон подошёл сзади к дивану и улыбнулся мне с высоты своего роста. Ну да, теперь, когда зелёная дама занята, он вспомнил и обо мне. – Графу было бы приятно, если бы ты на некоторое время составила ему компанию.

Ох. Верно, придётся. Я набрала в грудь побольше воздуха, взяла свой бокал и решительно опрокинула его в желудок. Когда я поднялась, в голове у меня приятно зашумело. Гидеон забрал у меня пустой бокал и поставил его на один из этих милых столиков с изогнутыми ножками.

– Неужели там алкоголь? – шёпотом спросил он.

– Нет, это просто пунш, – прошептала я в ответ. Упс, какой здесь неровный пол. – Я вообще не пью алкоголь, ты знаешь? Один из моих железных принципов. Можно получать удовольствие и без алкоголя.

Вздёрнув бровь, Гидеон протянул мне руку.

– Рад, что ты хорошо развлекаешься.