Синий дым

Ты шла походкой быстрой над потоком,
Тропинкою кремнистою в горах.
В той юбке черногорской,
В той широкой,
Что чёрной птицей реет на ветрах.
Весной овец с тупыми бубенцами
На пастбища альпийские гнала,
Где над обрывом
Солнечными днями
Следили мы за реяньем орла,
Где ночью голову мне на колени
Склоняла.
Тишина росла в горах.
Моей страны чудесные виденья
Вились и плыли в дыме от костра.
Рассказам о неведомой России
С какою жадностью внимала ты!
И, может быть,
Такой была впервые
От счастья,
Верности и теплоты.
Мы в этих скалах били из винтовки,
В соревновании дырявя цель.
Для быстроногой черноглазой Новки
Сиял её семнадцатый апрель…
Но шли года.
И мирный быт был скошен
Смерчем войны и яростью врагов.
Враги топтали кованой подошвой
Простой уют славянских очагов.
Не каждому дана судьба героя.
Хоть трудно женщине оставить дом,
Ушла ты партизанскою тропою,
Три трудных года воевать с врагом.
Судьбу твою запечатлел, запомнил:
Двенадцать пуль
В бестрепетную грудь!
Там, в той заброшенной каменоломне,
Где ты мне говорила:
«Не забудь!»

Черногория-Франция.

ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ [17] (из книги «Пять сюит»)

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней!

Ф.Тютчев

…С неотвязными, воспоминаниями о тех страстях, которых,

мы слишком боялись, и соблазнах, которым мы не посмели уступить.

Уайльд. Портрет Дориана Грея.

1. «В этот зимний парижский, рождественский вечер…»

В этот зимний парижский, рождественский вечер,
В общем, невероятно сложилась судьба.
Я упорно не верил, но в памятной встрече
Ты коснулась ладонью горячего лба.

Помнишь, зимние голые ветви каштана
Неотвязно метались в пятне фонаря.
И в огромном окне, синевато-туманном,
Над Парижем, над Сеной — вставала заря.

Вопреки всяким смыслам и всем пересудам
В наших жизнях, уверен, в твоей и моей,
Небывалое это сиянье, покуда
Будем жить, не померкнет над маревом дней.

1946, Париж.

2. «Так позднею осеннею грозою…»

Так позднею осеннею грозою
Врываешься в глухую жизнь мою.
С какою щедростью и простотою
Ты бросила мне молодость свою.

И среди образов любви нетленной
Навстречу нам и как бы мне в ответ —
Мне снится не троянская Елена,
Не Беатриче и не Фиамет.

Мне улыбается не Монна Лиза —
Приходят, светлые в блаженном сне,
Бессмертные любовники ко мне:
Безумный Абеляр с безумной Элоизой!

1946.

3. «Острым пером на листе бумаги…»