Синяя лихорадка

А теперь представьте себе: в этом заповедном уголке, где давно исчезли химзаводы, войны, катастрофы, появляются существа, неотличимые от тех, что когда-то так надругались над этой водой! Вначале вода как бы «сомневается» – пока пришельцы не делают ничего плохого. Лёгкий всплеск реки, который я наблюдал в первый день – признак волнения: нападать, не нападать? Если это те же самые существа, их надо уничтожить, чтобы они вновь не разрушили такой прекрасный, гармоничный мир! Вот тут и появился этот самый Второй Пилот. И без того, человек жёлчный и агрессивный, он под воздействием алкоголя, выплёскивает эту агрессию на пока ещё спокойную реку. Теперь сомнений нет: пришельцев надо уничтожить, они – угроза мирному существованию Планеты. Конечно, вода не обладает разумом в человеческом понимании, действия её были просто… ну, как бы, инстинктивны. Начинается необъявленная война, её результаты вам известны.

Так вот. Перед выездом я приказал ни в коем случае не контактировать с природной водой. Люди как бы исчезли из поля зрения реки, и что же? За время нашего отсутствия не было ни волн, ни дождя с градом, ни прочих катастроф, не правда ли? (Арсений кивнул).

Теперь, о нашем эксперименте. Мы ехали в закрытой машине, пили корабельную воду, наружу практически не выходили. Через три дня экспедиция очутилась в живописной долине у подножия высокой скалы. Там выбивался наружу небольшой ручеёк, который мы и сделали объектом нашего опыта. В этом месте ручей выходит из глубоких недр, там он только зарождается, и не успевает ещё впитать в себя волну начинающейся агрессии. В течение недели мы проводили возле него много времени: рассказывали забавные истории, ребята вспоминали своих девушек, за которыми они скучали, мы пели хором плавные, красивые песни, включали хорошую музыку. К концу недели мы уже спокойно пили воду из этого ручейка, вы смогли оценить её вкус, мы угощали ею по приезде.

Кстати, особенно хорошо на воду влияет молитвенное пение! Да-да, не смейтесь! У нас были записи настоящей церковной службы ХХ века. Вы все знаете меня, как грубого материалиста, я и сейчас не скажу, что стал верующим. Но могу сказать одно: молитвенное пение вылечивает больную воду лучше, чем что-либо другое, и в новой колонии будет звучать это пение! Среди колонистов есть несколько служителей церкви, мы разбудим их в первую очередь, пусть кадят ладан, читают и поют свои молитвы. Кто хочет, пусть верит, кто не хочет – его воля. Но раз это помогает спасти колонию, значит, так оно и будет!

Новая колония начнёт своё существование с той поляны с ручейком. Здесь, у реки, останется модуль, ему ничего не угрожает. Мы будем пробуждать людей небольшими партиями, перевозить в закрытых машинах на новое место и там строить дома, расчищать поля, сажать деревья. Но предварительно все будут проходить очень серьёзную подготовку: из нашего обихода должна полностью исчезнуть агрессия, злоба, зависть – всё то, что разрушает и воду и душу! Кто не сможет справиться, будет отправляться обратно в анабиоз. Потом, когда абсолютное большинство будет жить по этим новым правилам, мы разбудим и этих, несправившихся. Тогда они, будучи в меньшинстве, всё равно адаптируются к новой действительности. Завтра же начнём подготовку к отправке первой партии, составлять списки, разрабатывать план подготовки людей. А пока – отдыхать!

* * *

Вечером Арсений вновь зашел в каюту Виктора. Сел за стол, посмотрел на него очень внимательно, осторожно спросил:

– Витенька, а ты уверен, что всё получится? Как-то это… невнятно, что ли… Ну, молитвы эти, церковное пение, ладан. Средневековье какое-то… Да и подготовка эта, как её воспримут? Тоже как-то малопонятно… беззлобность, добро, подставление щёк, Ганди, Толстой…

– Ох, и наплёл же ты, Арсюша, – рассмеялся Виктор, – всех в одну кучу сгрёб! Смотри на это проще. Насчёт молитвы я уже сказал – воду излечивает, и ладно. Никто ни тебя, ни меня насильно верить не заставляет. Хотя, если честно, после всех этих событий, мне больше хочется верить, чем не верить!

– Ох, ничего себе, – присвистнул Арсений, – верующий Президент колонистов Виктор Потёмкин во главе своей паствы… Это, доложу я вам, картина та ещё!

– Не смейся, Арсений… Раньше, в XIX веке, Президенты, то есть генерал-губернаторы все были верующими, и большинство народа тоже. И порядка тогда, кстати, было намного больше!

– Я не об этом… Просто мне не очень-то верится, что вот мы во главе с попами выйдем к нашей реке-убийце, помолимся, споём песенку, она застыдится, покраснеет, скажет, что больше не будет…