Синяя лихорадка

– Сегодня Арсений, я, кажется, нашёл тот самый кусочек мозаики. Погоди, – остановил он друга, – дай закончить. Мозаику ещё надо сложить, сделать выводы. До решения проблемы очень далеко, и не факт, что мы её решим. В общем, так. Рано утром я с тремя парнями выезжаю… ну, вроде как в экспедицию. Если мы не вернёмся, – Виктор указал на запечатанный пакет на столе, – тут все распоряжения, ты останешься вместо меня. Ещё здесь я обозначил свои мысли, догадки, выводы относительно нашей беды. Не хотелось бы их озвучивать в сыром виде, это на случай моей гибели.

Ты останешься за главного, и вот тебе мой категорический приказ: воду пить только корабельную, для технических нужд использовать её же. Никаких контактов с природной водой! Никаких! Из модуля выходить только раз в день по полчаса, для прогулки, при этом не отходить от модуля дальше десяти метров! И так: трое гуляют, а трое внимательно наблюдают за небом, рекой, ручьями, лужами и так далее. Составьте график, вас остаётся десять человек – вахты, занятия, отдых: всё по расписанию, чтоб не расслаблялись. Связь со мной в аварийном режиме – раз в день в 21.00. Максимально коротко – всё в порядке, до связи.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – очень серьёзно сказал Арсений, – Если ты назначаешь нам такие условия жизни, значит, так и нужно. Я тебя знаю, зря ты не скажешь; я даже не прошу тебя поделиться своими догадками, знаю – бесполезно.

– Спасибо, дружище, что не пристаёшь с вопросами. Я действительно ещё не всё понял, дай Бог, ещё пойму. Помни, главное – никаких контактов с природной водой! Это очень важно!

* * *

Потянулись дни ожидания. Арсений неукоснительно соблюдал приказ Виктора, в зародыше подавляя недовольство подчинённых, особенно обоих профессоров – те требовали нормальных прогулок, не желали нести вахты, нарушали дисциплину. Приутихли они только тогда, когда Арсений всерьёз пригрозил отправить их в анабиоз. Виктор регулярно выходил на связь, скупо сообщал, что всё идёт по плану, не вдаваясь в подробности. Арсений также кратко докладывал, что происшествий не случилось, всё в норме. Так прошло полтора месяца, и Виктор, наконец, сообщил, что они возвращаются. Через три дня, утром, вдали показался крытый грузовик, вскоре подъехавший к модулю. Выглядели приехавшие, несмотря на долгий путь посвежевшими и бодрыми. Первым делом Виктор протянул Арсению флягу с водой.

– Попробуй-ка этой водички! – радостно воскликнул он.

Вода, действительно, была великолепна. Чистая, свежая, живая. Не сравнить с полезной, но безвкусной корабельной водой, или с опасной природной из ручья!

– Откуда? – Арсений никак не мог оторваться от фляги.

– Сейчас всё узнаешь. Собираемся в зале через десять минут.

– Когда мы выезжали отсюда, у меня ещё не было чёткого плана, – начал Виктор после того, как все собрались, – Интуитивно я приказал ехать вдоль реки, выше по течению. Что я хотел найти, и сам не знал. В голове прокручивались картины разрушения нашей колонии, гибели людей. Накануне выезда я разговаривал с нашим уважаемым Профессором биологии, и среди прочего он рассказал мне об интересных исследованиях воды, проводившихся ещё в ХХ веке. Тогда эти исследования не получили широкой огласки, поэтому неспециалисты знают о них очень мало. Так вот, не вдаваясь в подробности, можно сказать, что любая природная вода обладает некоторым подобием интеллекта: красивая музыка, добрые слова, положительные эмоции создают стройную, гармоничную структуру воды, и наоборот, отрицательные импульсы, разрушительная музыка и тому подобное эту структуру уничтожают, можно сказать, что вода болеет.

Если взять одну банку с водой, скажем, на концерт тяжелого рока, а другую в зал филармонии слушать скрипичный концерт, это будет разная вода. Нет, химические и биологические анализы покажут одинаковый результат, но вот структура её будет разной. Стройная и гармоничная во второй банке, и хаотическая, сумбурная в первой. А теперь представьте разницу между водой среди чистой природы, пения птичек, солнышка, козявок, бабочек, и водой среди гибельной цивилизации с её войнами, насилием, страхом!

Мы не знаем историю этой Планеты, но можем предположить следующее. Вряд ли развитие здешней цивилизации сильно отличалось от земного. Долгие столетия или даже тысячелетия насилия над природой, загрязнения почвы, военных конфликтов… Чем закончилась эта цивилизация? Мировой войной? Эпидемией? Глобальной техногенной катастрофой? Это нам неизвестно, да и не так уж важно. Местное человечество исчезло без следа, оставив вначале разваленную, а теперь восстановившуюся Планету. Суть в том, что долгие годы воду разрушали и заключительный катаклизм, уничтоживший людей, нанёс её структуре последний, сокрушительный удар. Затем долгие столетия местная природа приходила в себя, восстанавливалась. Начала восстанавливаться и структура воды, но не до конца. Она так и осталась повреждённой, несовершенной, негармоничной. И в то же время хорошо запомнившей всё, что с ней сделали люди.