Сингулярность 1.0. Космос

– Вы не понимаете?! Люди на Земле в идеальных условиях. У них всё есть. А бактерии смогли выжить там, где ничего не выживет. Они сами создали идеальные условия. Они приспособились так, как люди никогда не смогут. Потому что научились существовать вместе. Друг для друга. Я не позволю их просто убить. Они столько сделали, чтобы выжить.

Как ни странно, я понял Эву. Это сумасбродная теория, которая больше подходит крикливым экоактивистам на Земле. Но она правильная. Если уж бактерии научились «есть» астероиды – или что там они делают, – то они очень хотели выжить. Я тоже думал, что они разумны. Просто по-другому разумны. Не так, как мы привыкли.

– Да успокойся ты! – Рой повысил голос. – Прости. Я хотел сказать, что не собираюсь их убивать. Но я не могу приказать вам взять и умереть.

Он подошёл к пульту пилота и быстро перенастроил одну из панелей.

– Вот. Завязал всё на одной кнопке. Если её нажать, шаттл выпустит мощный заряд. Это сожжёт всю энергосистему. Нам не повредит, но останемся без жизнеобеспечения. Лучше сидеть в шлемах.

Рой повернулся к Эве и сказал спокойным тоном:

– Не знаю, что из этого выйдет. Может, большая часть бактерий выживет. Может, умрут все. Понимаю, что для них это одно и то же. Нажимать кнопку я не стану. Но если кто-то решится… У каждого должен быть выбор.

Эва столько сделала, а мы завалили её вопросами, даже спасибо не сказали. Она сидела во временной лаборатории и крутила одну из своих новых пробирок. Рой и Чан ждали в пассажирском отсеке. Я решил пойти к Эве.

– Ты ведь знала, для чего это? – спросил я о «пробирках».

– Да, – тихо ответила она. – Прости. Мне казалось, это важнее…

– Ничего. Это правда было важнее.

– Я записала все данные на чип и добавила к ним комментарии, – сказала Эва. – Запаяла их в одну из твоих трубок. От шаттла вряд ли что-то останется… Но они найдут. На «МИРе» всю планету обыщут.

Я кивнул. Хорошая идея. Почему-то никто из нас об этом не подумал.

– А потом до меня дошло, что вы тоже захотите что-то записать, – продолжила Эва. – Но трубку уже запаяла. Не знаю теперь, что делать: вскрывать эту или доставать новую.

Представил, как бы сочинял такое послание. «Прошу передать Земле, что я умер достойно». Ничего другого в голову не приходило. Прощаться с семьёй и близкими… Я видел слишком много фильмов с такой концовкой. Вряд ли кому-то будет интересно слушать мои излияния.

– Я могла бы догадаться, что они рано или поздно спустятся. Не будут же вечно там… «висеть».

– До сих пор не понимаю, как ты всё это узнала, – сказал я. – В таких-то условиях.

– Ничего сложного. Просто проследила за их взаимодействием, – немного оживилась Эва. – Составила схему химических реакций, проанализировала результат. А причинно-следственные связи сами в голову пришли. Та пещера появилась после того, как мы с георадара данные сняли. Но никто ничего не заметил. Значит, там были прозрачные бактерии. Наверное, самая большая колония собралась, вот и оставили… дыру.

– Я называл их отражателями.

– Я тоже дала им всем названия. Просто для себя. Неофициально, – засмущалась Эва. – Так и не поняла, как они контролируют свою численность. Ну, чтобы состав у атмосферы не менялся. Если зелёных станет меньше или… Может, это сбалансированная экосистема, и всё, что в неё не вписывается, отсеивает естественный отбор. Может, у них какой-то неизвестный нам способ взаимодействия, но… – Она говорила быстро и бессвязно. Наверное, у неё был целый план исследований, который теперь бесполезен. – Знаешь, они делают запасы из металлов. Глупо звучит.

Наверное, когда-то Мухоловка была гораздо меньше.

Эва вздохнула и закрыла глаза.

– Они сами создали себе мир.

Она говорила на серьёзную тему. А я задумался о том, что она назвала это место Мухоловкой. Подхватила мою мысль о насекомых и ловушках. Получается, я дал другое имя планете. «Серебрянка» мне нравилась больше.

– Тебе лучше надеть шлем, – сказала Эва.

– Зачем? Я не собираюсь нажимать ту кнопку. Никто не собирается. А от бактерий скафандры не спасут.

– А вдруг я нажму? – Она резко вскинула голову и посмотрела на меня. – Вдруг испугаюсь и нажму? Потому и прячусь подальше.

Я не знал, что ответить. Хотя думал о том же.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Что выслушал.

Ещё немного посидели в тишине. Потом Эва сказала, что ей нужно побыть одной, собраться с мыслями.

Я зашёл в пассажирский отсек. Рой и Чан уже надели шлемы, но сидели демонстративно далеко от злополучной кнопки. Я присоединился к молчаливому ожиданию.

Чан сказал что-то по-китайски. Рой ответил, тоже по-китайски. Потом обратился ко мне:

– Прости. Непереводимая идиома.

А до меня дошло, что и русский он мог знать. От этого стало как-то неловко. Человеческий разум – странная штука. Почему именно сейчас мой мозг отвлекался на всякие мелочи?

Я совсем не понимал своих коллег. Думал, что понимал. Но, похоже, всё это время жил предрассудками. Слишком зациклился на этих Везунчиках.