Сингулярность 1.0. Космос

– Вывернута! Наизнанку! – Священник резко приблизился к капитану, шлемы глухо стукнулись. – Веруй со мной, капитан, веруй в спасение! Никто не верует в одиночку, никто не живёт в одиночку! Веруй со мной!

Капитан оттолкнул безумца. Бессмысленно. Что он хотел услышать?

Хотел. И услышал. «Наизнанку…» Капитан вспомнил искажённые страданием лица на бесформенных телах оборотней, бесчисленные глаза… «Скелет» вывернул его людей, как карман, обнажил грязный испод их проклятых душ… «И будут прокляты все племена земные»… Но как же Благая Весть? Как же Свет и Искупление, о которых твердил святоша? Если есть безграничное зло, то почему бы не существовать безграничной доброте? Безгрешной совершенной душе, которая вернётся с корабля пришельцев Спасителем?

Губы капитана растянулись в холодной улыбке.

Священник всё понял. Глаза полезли из орбит. Глаза настолько голубые, что глубже и чище только лёд в бокале Господа. Глаза настолько испуганные, что не видели ничего, кроме картин геенны.

– Нет… нет, нет!

Капитан навалился на священника, перевернул спиной к себе и пробежал пальцами по панели под лючком скафа. Оранжевая кожура затвердела – капитан перевёл скаф на дистанционное управление.

– Хранилище Завета, – лепетал священник, – молись о нас.

Капитан летел по коридорам, толкая священника перед собой.

– Звезда утренняя, молись о нас. Грешникам прибежище, молись о нас.

Пропихнул обездвиженный скаф в шлюзовую камеру, затем в поросшее чёрными корнями щупальце.

– Верни нам любовь, падре. Верни свет. Вернись светом!

⁂

СЕРДЕЧНЫЙ

Когда я нашёл работу в больнице, то обрёл своё предназначение. Я был нужен моим пациентам. Тем, кого выбирал. Кого толкал за черту. Провожал в лучший мир.

Сначала я добавлял в капельницу всего несколько капель – ровно столько, чтобы успеть их спасти. Вернуть. Но вскоре понял, что они не хотят возвращаться. Им было грустно и страшно в этом мире. И тогда я отпускал их. Навсегда.

Я совершенствовал свои навыки, делал свою работу, на которую имел священное право, чисто. Избавлял их от страданий. И каждая отпущенная на волю душа привносила в мою жизнь смысл. Господь сделал меня несчастным – забрал родителей, семью, – но я нашёл развлечение по нраву…

(Центр / файл уничтожен)

⁂

Пульт управления всё ещё откликался на команды. Капитан направил скаф священника в жерло инопланетного судна.

Когда прервалась связь, он откинулся в кресле и стал ждать. Остальное сделает «Скелет» – капитан был в этом уверен.

Священник вернулся через полтора часа.

Его лицо за треснувшим пузырём шлема было церемониально-возвышенным, будто он только что отпустил в небо белого голубя.

А потом – в ошмётках скафа – капитан увидел тело священника.

Никто не может знать, кем в действительности является человек, пока не заглянет в его душу… пока не сдерёт с него шкуру и не рассмотрит вывернутую наружу мерзость. Костяные наросты, безумные фрагменты, алые раковины…

Вот душа твоего Спасителя – смотри!

Из перекрученного, исковерканного тела торчали детские головы, они пищали, пищали, пищали, а голова святоши, голова на суставчатой кольчатой шее, пробила шлем и раскачивалась из стороны в сторону, сардонически улыбаясь, облизывая вывернутые губы; она склонялась к каждой из детских головок и ласкала шершавым языком. Фиолетовый, похожий на щупальце член подёргивался, истекал гноем…

«Здесь одни отбросы, все до единого», – как-то сказал Папа.

Голубые, лишённые век глаза смотрели на капитана. Огромная многопалая лапа опустилась на шлем, вдавила в пол.

– Это Ковчег, – зашипела тварь с головой святоши, это нагромождение плоти цвета свежих рубцов, многоликий демон, испод похотливой души. – Преклони колени перед волей Мерзкого Бога.

Жизнь капитана была жалкой – жалкой настолько, что ни космос, ни убийства пациентов не могли соскоблить с неё налёт никчёмности. Даже в недавней охоте на тварь не было ничего, кроме жалкого героизма загнанного в ловушку зверя. Он понял это, отразившись в детских глазах.

И опустился на колени.

⁂

– …священник был педофилом.

– А остальные психопатами, серийными и массовыми убийцами. Достойная компания, тебе не кажется? К тому же…

– Что?

– Каждый заслуживает веры в спасение. Чего-то иного рядом, не знаю… примера, знака. Иллюзорной праведности.

– Ты серьёзно?

– Почему нет. Может, на «Алом карлике» сейчас звучат песни ангелов.

(ЦЕНТР / операторская 23с / внутренний файл)

⁂

Корабль воскрес.

Его внутренности озарились светом работающих механизмов. Ребристый корпус содрогнулся, перешёл от безмолвия к голосу. Застонал. Оглушительно забился двигатель, сердце Ковчега, и пространство – время пошло складками.

Рубка пульсировала бледно-алым светом. Пилот чувствовал, как дрожат кости звездолёта, напрягаются для прыжка мышцы. Прыжка отсюда – туда. Пилот подумал о месте, где родилось и выросло его прежнее тело, – и это место стало целью Ковчега, вокруг которого рос пузырь искривления.