Сингулярность 1.0. Космос

Жаль, что нельзя поменяться местами.

Мне стоило самому изучить все полученные данные о Серебрянке, но я никак не мог сосредоточиться, лишь смотрел на неё в иллюминатор.

Просто глыба в космосе. Она казалась такой маленькой. Ненастоящей. Как ёлочная игрушка с сияющим ореолом атмосферы. А сзади искрилась гирлянда из астероидов. На Серебрянке не было ни облаков, ни океанов, ни ветров. Просто камень с воздухом. Привлекали в нём только залежи серебра и тайны.

Но я не мог разделить радости, которую испытывал Иван. Он рассказывал всё, что известно о планете, а я молча слушал.

– Это не всё, – говорил напарник. – Там светло даже за линией терминатора. Точнее, на ней вообще нет терминатора. Наши выдали какое-то объяснение с оптикой и преломлением света. Полный бред же.

Эта «линия терминатора» превратилась в местную легенду. Белые ночи на Серебрянке.

С четвёртым членом группы мы были «соседями»: спали в параллельных каютах, но общались редко. Чжицзян Чжун, пилот транспортных шаттлов. Все называли его Чан. Он не протестовал. Он вообще никогда не спорил.

Чжун мало говорил, не улыбался, только работал. И тоже был Везунчиком.

– Аж двоих взяли, – с грустью сказал Иван, когда объявили о составе группы. – А ты ворчишь, что вам вход заказан.

Мне всё это казалось очень подозрительным.

К Везунчикам относились, как к чернорабочим. Да и они сами выслуживались, доказывали, что тоже «достойны». Чан не был исключением. Ничего удивительного, что его взяли в группу, – кто-то должен бегать по мелким поручениям даже на необитаемой планете.

Перед отлётом Рой собрал нас на капитанском мостике. Нам заранее разъяснили, что делать, что замерять и что проверять. Вот я и подумал, что «лидер группы» решил напоследок выдать пафосную речь, а потом ещё повторить её на нескольких языках. Но ошибся – говорил он сухо и официально, просто дополнил инструкции.

– Это не прогулка. В ИО говорят, что никакой опасности нет, но они не зафиксировали, есть ли что-то под поверхностью. Поэтому будьте осторожны, далеко друг от друга не отходите, коммуникаторы не отключайте. Если что заметите, доложите и быстро возвращайтесь к шаттлу.

Никаких восклицаний вроде «Человечество рассчитывает на нас». Это радовало.

Рой Абрамс. Учился в лучших университетах Америки и Европы. Три высших образования. Умный, способный, сильный. Он выглядел, как эдакий мачо-хирург в сериале про врачей, на таких всегда вешаются молоденькие медсёстры.

И он взял в группу высадки двух Везунчиков и женщину. Эве было хуже всего. Я заметил, как на неё косятся другие члены экипажа. Да и сам думал, что высадка на планету не для хрупких девушек. Даже в защитном костюме Эва напоминала ребёнка.

Стыдно признать, но в сфере освоения космоса мы, мужики, оказались форменными шовинистами.

К Серебрянке летели молча. Может, из-за волнения, может, нам не о чём было разговаривать.

Я не поворачивался к иллюминатору. Не хотел видеть, как приближается планета. Как белый шарик медленно раздувается, увеличивается, как заслоняет собой бескрайнее чёрное небо.

Но внутри уже загорелась искра интереса, которую никак не получалось потушить безразличием. Всё-таки это новый мир, неизведанный, непонятный. Возможно, невзрачный и неуютный. Но мы – единственные люди на Серебрянке. Первые, кто оставит на ней следы.

– Поодиночке не ходить, – опять повторил Рой. – Защиту не снимать. Шлемы не открывать.

– Никто не собирался, – буркнул я по-русски. – Это только в голливудских фильмах делают.

Рой укоризненно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Видимо, распознал слово «Голливуд».

Беспилотники доставили образцы местного воздуха на «МИР». Атмосфера лишь немного отличалась от земной: другое соотношение элементов, нет водяного пара. Нет химикатов, вредных газов и прочих изобретений людей.

На Серебрянке нам не нужна защита. Но пройдёт очень много времени перед тем, как мы вдохнём воздух незнакомого мира.

Никто не спорил, кому достанется эта честь – сделать первый шаг на новой планете. Потому что первыми на неё свалились ящики со снаряжением.

Контейнеры выдерживали удары и перегрузки, а оборудование упаковано так, что ему не повредило бы и падение со стокилометровой высоты на Земле. На Серебрянке гравитация чуть ниже. Поэтому мы не побежали сломя голову спасать хрупкую технику.

Ящики уронил Чан, и нас это немного рассмешило. А когда он сказал «Ай-ай-ай» по-китайски, мы начали хохотать. Просто китайское «Ай-ай-ай» отличалось от обычного.

Я не знал, почему это нас так развеселило, но понимал, что Чан сбросил ящики специально. На моей памяти он ничего не ронял и всегда работал молча. Но обстановку это разрядило.

Наверное, стоило подключить грузовых роботов, но мы быстрее справились своими силами.

Я активировал солнцезащитный экран на шлеме. Небо было непереносимо ярким, словно кто-то закинул туда миллиарды маленьких отражателей. Свет бил в глаза, под ногами искрились камни: видимо, вкрапления серебра.