Синдром отката

Они долго плутали по лабиринту коридоров, характерному для любой больницы, но наконец нашли родовое отделение. Народу здесь в самом деле было немного. За одной закрытой дверью кричала роженица. В коридорах расположились группками посетители. Сестры-монашки сновали туда-сюда и сердито на них посматривали. Впрочем, Т. Р. здесь скоро узнали – и неудивительно: портреты его и жены висели на видном месте в медицинском павильоне, носящем их имена. Так что никто не спрашивал, куда они идут, когда Т. Р. провел Виллема, Амелию и одного из своих охранников вдоль по длинному коридору, а затем в палату, скрытую за деревянной дверью. Палата эта, судя по всему, уже какое-то время не функционировала. Скорее всего, ее собирались модернизировать. Сейчас там вдоль стен стояли коробки с каким-то медицинским оборудованием.

– Спасибо, что меня терпите, – сказал Т. Р. – Просто… раз уж я здесь оказался – не мог пройти мимо и не заглянуть.

– Но зачем? – спросил Виллем. – Что это место для вас значит?

– Я в этой палате родился, – ответил Т. Р.

Вскоре за ними пришел местный начальник, филиппинец в воротничке священника, и проводил на первый этаж, в офис, где все и расположились, пока Т. Р. решал, что делать дальше. Судя по обрывкам телефонных разговоров, доносившимся до Виллема, он был не прочь просто покинуть страну. Однако из-за беспорядков в городе не работал и аэродром, так что самолет Т. Р. пока не мог подняться в воздух. Его люди организовывали сейчас конвой на внедорожниках, чтобы отвезти его в резиденцию на окраине города, где обороняться будет проще, чем в отеле. Виллем и Амелия могут ехать с ним или…

На этом «или» в офис влетела сестра Катерина, с которой Виллем встретился за завтраком в Гааге в прошлом октябре, – и заявила, что план Т. Р. полная чушь. (Сам Т. Р. этого не слышал, он висел на телефоне.)

– Можем предложить вам убежище, – сказала она. – Но, если честно, здесь вы займете место, которое нужнее другим.

Это звучало как приглашение к ответу: «Что вы, я и подумать не мог…» – и Виллем уже открыл рот, но сестра Катерина не дала ему заговорить:

– Или могу быстро и безопасно доставить вас к вашему дяде Эду, если предпочитаете переждать у него.

Виллем невольно задумался о том, что она предлагает переждать и как долго, по ее мнению, это продлится. Инстинкты требовали не уходить далеко от аэродрома с его отелями и прочими европейскими удобствами – казалось, здесь безопаснее. Но постояльцы «Сэма Хьюстона», наверное, тоже считали, что там безопасно, пока копы не выгнали их на улицу, а сам отель не взлетел на воздух.

Так что он принял предложение сестры Катерины. Пять минут спустя они с Амелией лежали на полу в проходе желтого школьного автобуса; сестра Катерина завела мотор и выехала со двора школы на улицы Туабы. Уверенность, с какой сестра управлялась с ручной передачей и лавировала на забитых улицах, не стесняясь прибегать к гудку, заставила Виллема задуматься, какими еще навыками овладела эта невеста Христова за тридцать (или около того) лет в монастыре.

– Большую Пушку видали? – спросила она по-голландски. – На Снеуберге?

– Успели мельком, – ответил Виллем. – Дальше нас атаковали, пришлось эвакуироваться.

– И все же хорошо, что вы ее увидели, – ответила сестра Катерина. – Не только Пушку – весь рудник. Теперь вы понимаете, с чем мы здесь имеем дело. Представляете себе масштабы.

Виллем мысленно отметил, что монахиня не задала ни одного вопроса об «атаке». Он поднял голову и переглянулся с Амелией.

– Как вы полагаете, – заговорил он, – атака связана с новым проектом, с Пушкой, или…

– Еще чего! – ответила она так резко, что Виллем сразу понял, каково быть самым тупым учеником у нее в классе. – На это здесь всем наплевать.

– Но глобальное потепление… геоинженерия…

– Всем плевать. Кроме других стран. Но они решают нашу судьбу.

– Пока вы остаетесь частью Индонезии…

– Мы – не более «часть Индонезии», чем Индонезия была «частью Голландской империи»! – отрезала сестра Катерина, напугав Виллема сильнее, чем все предыдущие приключения тем, что бросила руль, обернулась к нему и изобразила обеими руками кавычки.

– Я неудачно выразился, прошу меня простить, – поспешил ответить Виллем, проглотив последнюю часть фразы: «И следите за дорогой, черт бы вас побрал!»

– «Иди и больше не греши!» – усмехнулась монахиня и решительно свернула на боковую улочку. Судя по тому, как Виллем немедленно приложился головой об пол, асфальт здесь оставлял желать лучшего. Автобус подпрыгивал на колдобинах, проваливался в огромные ямы. За окнами мелькала густая зелень. Вдруг зеленый древесный покров сменился углом огромного ржавого контейнера. На крыше контейнера, за плоской колючей проволокой, дежурил молодой человек в бейсбольной кепке козырьком назад и зеркальных очках: в зубах он сжимал сигарету, в руках – АК-47. Чуть подальше, на соседних контейнерах, виднелись его товарищи. Автобус сбросил скорость и замедлил ход. Сестра Катерина переключилась на нейтральную и ударила по тормозам с такой силой, словно давила скорпиона, угрожающего кому-то из ее учеников.