Сильнее смерти

– Мне очень жаль, что до этого дошло, Дана, – тяжело вздохнула она, всем своим видом показывая, что это действительно величайшее огорчение в ее жизни. – Но вы сами виноваты.

– Что на этот раз? – мрачно осведомилась Дана.

– Если вы не поддаетесь обычному лечению и не желаете идти нам навстречу, нам придется прибегнуть к более радикальным методам.

Аурика не стала пояснять, что именно она имеет в виду, но слова были не нужны. Дана и без того знала, что ничего хорошего ее здесь не ждет.

Повинуясь приказу своей руководительницы, санитары взяли Дану под руки. Та, впрочем, и не пыталась сопротивляться: она слишком хорошо знала, что это ни к чему не приведет. Она решила не тратить понапрасну силы, не зная, что ждет ее дальше.

Обычно после бесед с Аурикой Дану отпускали обратно в палату или в общую комнату, но не на этот раз. Санитары повели ее на этаж процедур, и Аурика их сопровождала.

Дана уже бывала здесь, но по своей воле. Стремясь придумать хоть какой-то способ сбежать из клиники, она осматривала здание, запоминала планировку, прикидывая, где может ускользнуть. Этот коридор, полный глухих металлических дверей, неизменно пугал ее. Она не знала, что находится в процедурных комнатах, однако ей достаточно было криков пациентов, которых туда забирали. Она точно не хотела разделять их участь!

Но теперь ей не оставили выбора. Пока один санитар удерживал Дану, другой открывал перед ней дверь.

Аурика все это время внимательно наблюдала за ней, ожидая, очевидно, просьб о помиловании. Однако Дана угрюмо молчала. Ей было страшно – до слез, до паники, однако не настолько, чтобы она позабыла обо всем на свете. Она прекрасно знала, что ее мольбы лишь позабавят ведьму, но ничего по-настоящему не изменят.

За дверью скрывалась комната средних размеров с замазанным светлой краской окном. В центре стоял металлический стол, прикрученный к полу и оснащенный ремнями и наручниками. Над столом размещалась круглая медицинская лампа, сразу напомнившая Дане о кабинете стоматолога. Однако оборудование, стоявшее здесь, было ей не знакомо: какие-то провода, трубки, металлические ящики с рядами кнопок. Будь ее воля, она бы всю жизнь прожила, не видя их.

Металлический стол был накрыт чистой простыней, однако в кабинете все равно зависла жуткая вонь, вырывавшаяся, очевидно, из стока, оборудованного в полу.

– Я до последнего надеялась, что ваш мозг сможет восстановиться и работать нормально, – скорбно сообщила Аурика. – Но не сложилось, и ему не помешает стимуляция.

Вот теперь Дана сопротивлялась – отчаянно, так, как не сопротивлялась даже в первый день здесь. Перед страхом того, что ее ожидало, усталость отступила. Она сама от себя не ожидала такой силы!

Увы, этого было недостаточно. Ее попытки освободиться, похоже, только веселили санитаров. Не прошло и пяти минут, как она была надежно привязана к столу. Тут уже мужчины отступили, и за дело взялась Аурика.

Она смазывала кожу на лбу и висках Даны какой-то холодной липкой дрянью и закрепляла на ней электроды. Она не торопилась, позволяя жертве понять, что ее ждет. И Дана действительно понимала! Она видела такое – но только в фильмах, никто в современных больницах не пользовался таким методом.

Эта безумная ведьма собиралась пропустить через ее голову заряд электричества. Дана не была медиком, она не могла точно предсказать, к каким последствиям это приведет, но она видела в клинике достаточно примеров. Пациенты, которых увозили на «лечение током» возвращались смирными и тихими. Они возвращались пустыми! После такого они были способны общаться только простейшими фразами, а то и вовсе замолкали навсегда. Они забывали собственные имена, даже те из них, кто раньше казался вполне вменяемым. Лучшее, на что они были способны, – это бродить по коридорам тенями и пускать слюни, не понимая толком, что они делают.

Дана такого не хотела! Она рванулась, пытаясь освободиться, но ремни держали крепко. Аурика лишь рассмеялась:

– Поздно, звезда моя, все уже решено.

Электроды были закреплены, в рот ей толкнули резиновую трубку – кляп, призванный сберечь зубы. Одно лишь это указывало, что ее ждет. Боль? Да. Унижение? Да. Но больше всего Дана боялась даже не этого, а непоправимого вреда, который могла нанести ей такая пародия на процедуру. Только вот она не могла ничего изменить: ослепленная ярким светом, обездвиженная, не способная произнести ни слова…

Она зажмурилась, ожидая первой волны боли. Но боли не было, был только странный звук, а потом исчез яркий свет, пробивавшийся даже через сомкнутые веки. Дана испугалась, что ослепла, и поспешила открыть глаза. Однако с ее зрением все было в порядке, проблемы были не у нее, а у больницы.

Лампа, закрепленная над столом, перестала работать – и не только она. Отключилась вся аппаратура, все датчики и устройства. Судя по неподдельному удивлению на лице Аурики, она такого никак не ожидала. Еще бы! Эта больница была ее территорией, ее личной игровой площадкой, где все шло по ее правилам. Могла ли она предположить, что ей помешают в тот самый момент, который она наверняка предвкушала?