Сила Разрушителя

Пришлось немного отвернуть в сторону и пройти лишних полтора километра, пока мы нашли ручеек с чистой ключевой водой. Я сверился с памятью отца, потом проверил при помощи собственной магии, не обнаружил никаких ловушек или заклинаний, и только после этого позволил себе напиться.

Мы набрали в котелок воды, натаскали веток и шишек для костра — магия магией, но живое пламя всегда приятнее, и только после этого я занялся выставлением защитного барьера.

Вампиры, значит…

— Ром! У тебя случайно нет при себе чего-нибудь серебряного? — без особой надежды спросил я.

— Есть! — осчастливил он меня. — Крестик подойдет?

— Еще как! — обрадовался я неожиданной удаче.

Ромка снял с шеи и подал мне изящный, слегка потемневший крестик на тонкой, тоже серебряной цепочке.

— Красивая вещица, — оценил я. — Дань моде или освященный?

— Освященный. Это мой родной, с крещения. Точнее, бабушкин, — принялся он рассказывать. — Он вообще у нас в роду уже больше ста лет. Я его почти никогда не снимаю. Помню, на шестнадцатилетие батя подарил мне золотой — здоровенный, с камешками, цепь с палец: круто! Но я его всего раза три надевал. Не мое оно, хоть тресни.

Ромка неловко улыбнулся, словно извиняясь за излишнюю откровенность.

Я подержал крестик в руках, замер, словно прислушиваясь. Да! Здесь определенно была Сила. Не магия, но тепло ангела-хранителя, оберег…

— Никогда не снимай его, — сказал я, возвращая крестик сыну, — это очень сильная вещь, и только твоя. Это сродни магии, только чище и сильнее. Ты понял?

Ромка кивнул и снова надел цепочку на шею, спрятав крестик под рубашку.

— Так, ладно, вернемся к нашим баранам… — Я извлек из ножен Гелисворт и начал привычные приготовления. — Поможешь мне немного?

— Чем? — не понял Ромка.

— Нам тут вроде как от вампиров защититься нужно. Сначала я собирался нарисовать защитный круг твоим крестом, но в моих руках он не будет иметь законной силы. Давай так: я рисую внешний круг своей магией, а ты — на полметра ближе к центру — внутренний, при помощи креста и молитвы.

— Какой молитвы? — снова не понял сын.

— «Отче наш, сущий на небесах…» — подсказал я, — и далее по тексту.

Ромка подозрительно посмотрел на меня — не издеваюсь ли, вздохнул, помялся…

— Ты в него действительно веришь?

— Он меня не раз выручал, какое бы имя ни носил: Христос, Будда или Мастер, — признался я. — Ну что, идем?

Мы огородили себе пространство диаметром метров пять, развели костер, и я занялся приготовлением походной похлебки. Ромка признался, что его кулинарных талантов хватает на омлет, разогревание пиццы и заваривание вермишели быстрого приготовления. Вот и в прошлый раз он потчевал меня супом быстрого приготовления.

— Ничего, сын, научишься, — успокоил я его, — в твои годы я на кухне умел примерно столько же.

— Похоже, я весь в тебя, — хмыкнул Ромка.

— Я слишком мало тебя знаю, но, похоже, так оно и есть… — Я похлопал его по плечу и слегка прижал к себе, а потом отвернулся к котелку, устыдившись своего порыва.

Черт возьми! Я совсем недавно узнал о существовании сына — взрослого сына! — и понятия не имел, как должен вести себя отец. То, что до этого я два с лишним месяца учил его тонкостям фехтования и мы вроде как были приятелями, только усложняло ситуацию. По крайней мере, для меня. Как это правильно сказать?.. То, что Ромка узнал обо мне за время нашего знакомства, мало вязалось с образом отца. В моем понимании, по крайней мере.

— А если серьезно, папа, — продолжил разговор Ромка, — за прошедшие три дня я узнал о тебе больше, чем за все время нашего знакомства. Ты всегда такой скрытный, знаешь?

— Будешь тут… Что делать, если я три четверти своей жизни провел в местах, какие среднестатистический землянин и представить себе не может?

— Тяжко, наверное, — посочувствовал Ромка. — Слушай! Но теперь-то, когда нужда в скрытности отпала, ты можешь говорить свободно!

— А я и говорю…

— И я могу спрашивать о чем угодно?

Я посмотрел в его горящие любопытством глаза и кивнул:

— Конечно, спрашивай! Если вопрос будет совсем уж не в дугу, я просто не отвечу.

— Э-э… Так это, я о чем… — сказал Ромка и впал в глубокую задумчивость, не зная, с какого вопроса ему начать.

Пока он молчал, я снял пробу со своего варева — сойдет! — и наполнил миски.

— Прошу к столу!

Ромка взял миску, ложку, уселся по-турецки, осторожно зачерпнул похлебки.

— Мм, а ничего так, — оценил он мои старания. — Хлеба бы еще…

— Чего нет — того нет, — развел я руками, — раньше надо было думать.

— Когда «раньше»?

— До того, как защиту выставили.

— А при чем тут защита?

— Ну-у… я бы выколдовал.

— Не понимаю. Если еду можно просто наколдовать, чего ты тогда с супом парился?

— Кулинарная магия требует особых навыков, а я и в обычной пока не профессионал. Дело в том, что я получил этот дар всего несколько лет назад и большую часть этого времени просто боялся его. Я и на Землю-то сбежал, потому что не хотел принимать этого в себе. Теперь вот оказалось — от себя не убежишь. Звучит банально, но ведь не доходит, пока лбом не треснешься!

— Эт точно, — поддакнул Ромка. — Ну а вообще, как оно?

— Что «оно»?