Сила ненависти

Годом позже бостонский филиал дочерней компании «Каллахан и Аттвуд» устраивал фермерский фестиваль в пригороде. Раньше я просто обожала выездные мероприятия, потому что большую их часть мы с Даной проводили на ярмарке и аттракционах.

Тот год отличался от прочих, ведь отец настоял на том, что я достаточно взрослая, чтобы сопровождать их с мамой в святая святых фестиваля. Повсюду воняло пометом животных, летали мухи, но это я могла бы стерпеть, хуже были бессчетные столы с мясной продукцией и плакаты, призывающие отведать свежую плоть. Тошнота ощущалась все сильней с каждым новым шагом, пока представители компании смеялись, подсчитывая прибыль. В конце концов меня все же вырвало на оксфордские ботинки из крокодиловой кожи стоимостью в десять тысяч долларов, которые принадлежали директору дочернего филиала. К сожалению, в момент показательного бунта моего желудка он все еще был в них обут. Как вы думаете, кто из нас двоих вышел в тот день победителем?

Пока перебравшийся в новые ковбойские сапоги мужчина получал извинения и обещания спонсорства, мой досуг резко перенесли в передвижной фургончик дежурящего на фестивале врача. Позже дома меня усадили на стул перед недовольным отцом и матерью, чей взгляд буравил пол, и в красках рассказали, для чего нужны подобные мероприятия и как они важны для отца и всей компании. Подсказка: для укрепления деловых связей. На семейные связи в тот вечер плевали.

Так я постепенно начала отдаляться еще больше, замыкаясь в себе. Степень доверия между мной и родителями упала до минусовых значений. Это была одна из причин, по которой я не рассказала им о том, как один из сотрудников отца домогался меня в возрасте шестнадцати лет в его собственном доме, прямо под носом у своей ничего не подозревающей жены и моих родителей.

Мы были на скучном ужине Росса Смитстоуна, и я просто заглянула в его кабинет в поисках отца, чтобы попросить того отпустить меня на прослушивание в школьную танцевальную постановку, но вместо родного человека внутри оказалось бессовестное чудовище с липким взглядом и сальными комплиментами. Поначалу я робко улыбалась и краснела, сбитая с толку повышенным мужским вниманием, но позже, когда его руки легли на мои плечи, а затем поползли ниже, я испытала шок от осознания ужаса происходящего. Клянусь, я пыталась уйти, но мое тело просто закостенело, я не могла пошевелиться, пока его похожие на щупальца пальцы блуждали по моей едва сформировавшейся груди. Потребовалась немалая доля усилий, чтобы оттолкнуть мужчину, по возрасту почти вдвое старше меня, и пропищать жалкое «что вы делаете?».

Сейчас, спустя годы, я хотела бы пнуть его ногой в промежность и раструбить о произошедшем во все возможные службы, но тогда, незрелая и привыкшая получать от мужчин только холодность, я чуть не потеряла сознание от наплыва незнакомых эмоций. Он угрожал, и я кое-как выбралась из кабинета нетронутой, так и не дождавшись помощи извне. Найдя отца за столом для курения сигар, осторожно вклинилась в беседу, чувствуя на себе прожигающий взгляд стервятника, что последовал за мной к гостям. Мне пришлось прикинуться больной и упросить папу отпустить меня домой с водителем, под честное слово, что лягу спать, как только вернусь. Нехотя, он дал согласие, не отрываясь от разговора о бизнесе.

Как только входная дверь нашего особняка захлопнулась, я поднялась в свою комнату, пропустив вечерний сеанс болтовни с дедом, и залезла в самый горячий душ из всех возможных. Мне отчаянно хотелось стереть те гадкие прикосновения, поэтому стянула с себя одежду и стала тереться мочалкой, пока моя кожа не покрылась алыми ссадинами. Но это не помогало, я все еще чувствовала себя грязной, испорченной, использованной. А когда вышла, то обнаружила в своей спальне другого мужчину.

Крик вырвался из меня, уже безвозвратно сломленной тем вечером, и в руках молниеносно появилась прикроватная лампа. Это был чистейший адреналин, но на этот раз я была готова постоять за себя. Потом ужас от угрозы второго нападения за день сменился шоком. Глаза цвета грозовых туч, выглядывающие из прорези в черной лыжной маске, с самого начала показались мне знакомыми. Но толчком к узнаванию послужили не они, а речь неизвестного. Этот голос я узнала бы где угодно. Даже искаженный рычанием, он странным образом успокаивал, а мне в тот момент было так необходимо спокойствие. Сперва даже решила, что свихнулась, представляя на месте грабителя человека, в чьем присутствии ощущала безопасность. Но потом Доминик назвал меня малышкой Ливи, подтвердив то, что я уже и так знала, и мое тело расслабилось, несмотря на всю противоречивость ситуации.

Тогда, глядя ему в глаза, я отчаянно захотела попросить помощи. Сила, что билась под темной курткой, могла сокрушить всех моих демонов, включая Росса Смитстоуна. Но я струсила, опасаясь, что Доминик снова высмеет и оттолкнет меня, как делал уже много раз. А потом он открыл свой рот и испортил все окончательно, прихватив мое кольцо и часть сердца.

* * *