Сила ненависти

Это ведь хорошая новость, верно? Тогда почему в его голосе столько грусти?

– Что это значит? – Я попыталась отстраниться, но Ник запустил разбитую руку мне в волосы, удерживая на месте.

– Ты не обязана выходить за него замуж, вот что это значит, – вставил отец у меня за спиной. Краем сознания я слушала его объяснения, но мои глаза не могли оторваться от лица передо мной. Усталое и такое родное, за пеленой слез почти размытое, оно становилось все более мрачным с каждым следующим словом отца и злобными проклятиями его, теперь уже бывшего, партнера.

Я не смогла выдавить из себя слова благодарности, они так и застряли на языке вместе с миллионом ругательств, которые сейчас хотелось выпустить на волю. Реальность ударила по лицу, оглушая и отрезвляя. Вот почему он собрал свои вещи в спальне, которая все еще пахла нами. Маскируя дрожь в голосе и пытаясь сохранить хоть какое-то подобие легкости в нем, я натянула на лицо фальшивую улыбку.

– Что ж, это отличная новость. – Я повернулась к стене, чтобы в моих глазах Ник не смог прочесть разочарование и боль. Но на это и не было времени, поскольку Джош уже привел в движение какой-то механизм, и люди в костюмах зашли, чтобы вывести кричащего мистера Каллахана.

Воспользовавшись заминкой, я выскользнула в коридор и побежала к лифту. Отчаянно нуждалась в свежем воздухе, поэтому нажимала на кнопку лифта с такой силой, что она запала внутрь механизма. Горло жгло, а слезы уже вовсю лились по щекам, но я сдерживала рыдания как только могла, в надежде как можно скорее выбраться отсюда и оказаться вдали от чужих глаз.

– Куда это ты собралась? – окликнул голос, который пробуждал внутри бурю так же быстро, как успокаивал ее. – Ливи?

Рука Ника коснулась моего плеча, и я резко развернулась, крича:

– А куда, по-твоему, я могу собраться? Дело ведь сделано, верно?

Шок и удивление в его обеспокоенном взгляде – совсем не то, чего я ожидала, как и того, что он вообще последует за мной.

– Я… Стой, что? – Он отшатнулся и снова приблизился, указывая пальцем в сторону кабинета, из которого мы только что вышли и на пороге которого все еще стоял отец. Обхватив мои плечи руками и наклоняясь, пока кончик его носа почти не коснулся моего, Ник сглотнул, качая головой. – Разве это не то, чего ты хотела? Твоя семья спасена от шантажа Карсона, а ты свободна…

– От чего? – выкрикнула ему в лицо, вложив в голос все накопившиеся эмоции. Челюсть Ника коротко сжалась, как и мое сердце. Тепло больших ладоней накрыло мои влажные щеки.

– Я хочу быть тем, кто достоин тебя, Ливи, кем-то, кто не портит все, к чему прикасается. Но для этого я должен уйти сейчас.

– Нет. – Я не смогла вырваться из его твердой хватки, когда новые слезы обожгли мои щеки и потекли по его пальцам. – Пожалуйста, нет!

– Это всего лишь на время, я обещаю. – Он грустно улыбнулся, глядя мне в глаза с обволакивающим спокойствием, прямо как в тот день, когда мы впервые встретились. И точно так же его пальцы стали мокрыми от моих слез. – В этой жизни или в любой другой я люблю тебя, принцесса.

Я содрогнулась от всхлипа и прижалась к его груди, рыдая в полную силу. Отпускать его всегда было сложней всего, но вместе с этим я знала, что настоящие чувства нельзя запирать в клетку. Может быть, наша свобода и была тем мечом, которым мы побеждали своих демонов.

Мягкое прикосновение губ к моему лбу сменилось холодным воздухом, и вот так он ушел, на этот раз забрав мое сердце с собой.

Эпилог

Ливи

Пять месяцев спустя…

Вот весть, которая была вам провозглашена еще вначале: мы должны любить друг друга.

(1 Ин. 3:11)

– Понятия не имею, как ты справляешься. – Керри с хрустом откусила яблоко и покосилась в сторону девочек, сидящих в кругу. Все они соревновались, кто лучше выполнит растяжку перед финальным прогоном.

– Принимаю валиум, – съязвила я. – Вперемежку с виски.

Она рассмеялась, вскакивая на ноги и глядя в дверной проем.

– Хватит отвлекать моих сотрудников. – Мардж возникла на пороге класса, стреляя глазами в племянницу, но та лишь откусила кусок побольше и принялась жевать, громко чавкая. – Оливия, есть разговор.

Выпучив глаза и ужасающе шевеля пальцами одной руки, Керри издала пугающее «Буууу» с набитым ртом, а потом перекрестила меня для верности.

Конечно же, я пошутила про свой метод борьбы со стрессом. Мне нравилось преподавать в общественном центре, и родители, кажется, смирились с мыслью, что я никогда не займу свое место в компании. Я также не вернулась домой, оставшись в пентхаусе Ника, не имея возможности с ним связаться и убедиться, что слова, которые он мне сказал перед уходом, – не вымысел. Его запах давно выветрился, но некоторые вещи по-прежнему лежали на своих местах, что очень затрудняло уборку с вытиранием пыли, ведь я боялась сдвинуть их даже на дюйм, опасаясь, что они вовсе исчезнут.