Сила Единства

— Я стар, Джон, — нараспев произносит он. — Те видения из моей молодости, через которые провела нас моя пра-правнучка… Я ощутил что-то вроде ностальгии. Когда-то Питтакус Лор был моим другом. Если бы он только меня послушал, если бы мы стали работать сообща, Вселенная избежала бы стольких смертей. Мы бы подняли жизнь на новый уровень.

— А… Так тебе нужен друг? Ради этого весь этот балаган? Уже началась та часть, где ты даешь мне шанс присоединиться к твоему войску?

Сетракус Ра вздыхает. Теперь нас разделяет всего пара метров. Мне приходится напомнить себе, что это не по-настоящему, что нет смысла бросаться на него и попытаться порвать на куски.

Хотя я просто мечтаю об этом.

— Нет, Джон. Когда я не стал убивать тебя в Нью-Йорке, я обещал, что дам тебе возможность стать свидетелем краха этого мира. Я намерен сдержать слово.

— А потом что?

— Как я сказал, ты напоминаешь мне Питтакуса, — отвечает Сетракус Ра. Он возвращается к Саре и поглаживает ее бледную руку, потом хватается за цепь, поддерживающую ее тело. — Я пытался показать ему кое-что, что покажу и тебе. Я хочу, чтобы ты знал, что упускаешь.

Сетракус Ра с силой дергает за цепь. Каким-то невероятным, возможным только в кошмарах образом от этого движения весь потолок начинает рушиться, а комнату заполняет вязкая черная жижа.

— Я хотел, чтобы ты почувствовал мою силу.

Такое чувство, что где-то прорвалась дамба. За секунды комната для допросов полностью скрывается из вида, а я оказываюсь погруженным в похожую на чернила жидкость. Кожей ощущаю леденящий холод и мерзкую липкость. Пытаюсь плыть, но субстанция захлестывает меня с головой, залепляя глаза, затекая в легкие.

Я впадаю в панику и барахтаюсь изо всех сил. На мгновение я забываю, что это всего лишь сон.

Внутри меня растет чувство тяжести, будто внутренности наполнены густой грязью. По коже колят невидимые иглы, словно тысячи маленьких ртов пытаются меня оторвать от меня куски плоти.

Но я могу дышать. Я живой. Осознание этого помогает мне успокоиться.

Я могу видеть, несмотря на то, что меня окружает полная беспросветная тьма. Плавая в маслянистой слизи, я бросаю взгляд на руки и зажигаю свой Люмен. Он работает — свет ореолом разливается вокруг.

Этот эффект длится лишь пару секунд. На светящихся руках я вижу вены, по которым бежит кобальтового цвета лориенская энергия. Привлеченная этой энергией, жижа болезненно зарывается в кончики моих пальцев и начинает пожирать ее.

— Разве не приятно?

Я поднимаю глаза. Надо мной в темноте плавает Сетракус Ра. Он сбросил обличие молодого Сетракуса и теперь выглядит так, как я и ожидал — омерзительно. На нем нет рубашки. Может, и остальной одежды тоже, я не вижу — спасибо черной жиже, скрывающей нижнюю часть его тела. Его кожа мертвенно бледна в темноте, а шрам на шее выпирает как никогда. Его глаза, пустые, как глазницы черепа, таращатся прямо на меня.

На груди Сетракуса Ра, чуть левее от сердца, зияет рана. Наверное, туда его ударила Шестая. Черт, она и правда почти попала. Щупальца черной жижи прыгают на поврежденную кожу, прорывают ход внутри его тела. Эта субстанция не лечит рану, она заполняет ее, заменяя мерзкую дыру «заплатой» цвета чистого обсидиана.

Перед Сетракусом Ра плавает еще одно тело. Это женщина-могадорка с темными волосами, заплетенными в тугие косы. Я замечаю, что ее руки покрыты ожогами. Кажется, она без сознания. Сетракус Ра машет над ней руками, и окружающая нас слизь двигается по его команде, забираясь под кожу женщины, перестраивая ее.

Я открываю рот, и, хотя слизь затекает в горло, я все еще могу говорить.

— Так вот до чего ты дошел? — говорю я. — Так и есть. Твоя великая идея о прогрессе…это купание в канализации.

Сетракус Ра улыбается.

— Сопротивляешься. Но здесь, Джон… Здесь я управляю судьбами всех живых существ. Здесь я творю Наследия. Я беру примитивность и изменяю ее, совершенствую так, как пожелаю.

Он поднимает руку и вытягивает в мою сторону два пальца. В ответ на его движение моя рука непроизвольно поднимается. Мой Люмен мерцает, а вокруг руки уже обвиваются мерзкие щупальца. Такое чувство, будто с меня сдирают кожу.

Из моей руки вырывается шарик лориенской энергии, Люмен тускнеет, пока энергия течет сквозь слизь. Мое Наследие постепенно поедается и трансформируется, пока Сетракус перенаправляет его к могадорской женщине. Ее тело начинает дрожать, от чего по слизи пробегают волны.

А потом ее охватывает пламя. Она поворачивает голову и улыбается мне, оскалясь, как дикое животное.

— Теперь я — создатель, Джон, — говорит Сетракус Ра. — Приходи, и сам увидишь.

Мои руки трясутся. Люмен не работает. Тьма вокруг меня сгущается…

— Джон! Джон!

Я распахиваю глаза. Адам трясет меня за плечи. Я снова в подземной базе Пейшнс Крик, а не утопаю в черной жиже, без Наследий, похищенных чертовым могадорцем.

— Ты заснул, — говорит Адам, глядя на меня огромными глазами. — И потом… Ну…

Опускаю взор. Мои руки, лежавшие на подлокотниках стула, оставили черные седы на ткани. Видимо, пока мне снился тот кошмар, мой Люмен включился. Комнату наполняет запах горелой ткани.