Сила Единства

Я бросаю взгляд на Лоусона. Он оценивающе смотрит на меня. Я снова ничего не отвечаю. Хотя он и прав. Как только Адам сообщил мне о разногласиях среди могов в отсутствие Сетракуса Ра, я понял, что нужно этим воспользоваться. Адам согласился. Как и сказал Лоусон, я знал, что это может быть чревато.

Но мне было наплевать.

Сиднею не повезло, однако в других городах воззвание Адама подействовало лучше.

В Пекине, где китайская армия отважно сопротивлялась могадорской атаке, а также произвела несколько дерзких контратак, моги отозвали скиммеры на борт военного крейсера. Тамошний капитан объявил, что хотел бы услышать самого Сетракуса Ра, прежде чем он будет дальше тратить своих искусственных могов на поддержание осады города. Из Западной Вирджинии ответа не последовало, что означало некоторую передышку для китайского народа.

Тем же временем капитан корабля над Москвой объявил себя новым Возлюбленным вождем. Думаю, он посчитал себя крутым военачальником, после того как увидел, как быстро русские поддались его натиску. Капитану корабля над Берлином не понравилась эта идея — он направил свой крейсер в бой, чтобы покончить с узурпатором.

Оба корабля встретились в небе над Казахстаном и начали рвать друг друга на куски. К счастью, это произошло над малонаселенной казахской степью. Так как свидетелей происходящего было немного, новостей из того региона почти нет. Мы не знаем точно, смогли ли они друг друга уничтожить, загнали себя в патовую ситуацию, или все же один из них одержал победу. Любой исход будет нам на руку.

А самая приятная новость от капитана корабля над Сан Пауло. Он просто улетел. Вылетел в открытый космос и, кажется, встал на орбиту Луны. В радиопередачах его не слышно, и мы понятия не имеем, что задумал этот парень.

Остальные могадорцы проигнорировали призыв Адама и поверили Фири Дун-Ра. Но все равно кое-где сплоченная армия дала трещины. Оказалось, что могов можно остановить. Три боевых корабля вышли из боя, а мы даже не покидали Пейшнс Крик. Правда, осталось еще двадцать, но прогресс налицо.

Однако я не могу ощутить радость от победы в полной мере. Мои руки слишком чисты.

Пока мы с Адамом молчим, погруженные в свои мысли, Лоусон продолжает вслух рассуждать о нашем успехе:

— Стратегический риск, — говорит он глубокомысленно. — Однажды из вас получатся отличные генералы, парни.

— Остальное время я проведу на передовой, — говорю я, наконец нарушая молчание.

— Что ж, это прерогатива молодежи, — отвечает Лоусон. Он встает и потягивает спину. За часы, прошедшие с тех пор, как мы встряли в разговоры могов, ситуация немного устаканилась. Уже некоторое время не происходит ничего нового, лишь поступают обычные отчеты. Думаю, мы выжали из нашего плана все, что могли.

Лоусон бросает на меня взгляд:

— Уже довольно поздно. Точнее, еще очень рано. Я пойду прикорну, прежде чем мы начнем операцию. И тебе, Джон, советую последовать моему примеру.

Я лениво салютую генералу, и он отвечает слабой улыбкой, коротко кивает Адаму и выходит, оставив нас наедине. Сползший на стуле Адам затуманенным взором смотрит на радиопанель.

— Ты вообще спать собираешься? — спрашиваю я его.

— А ты? — возражает он.

Мы оба устраиваемся поудобнее.

Я скрещиваю руки на груди и опускаю подбородок на грудь. Вздрагиваю от неожиданного рявканья некоего могадорца из радиопередатчика, но Адам не парится с переводом, а значит, ничего важного мог не сказал. Всего через несколько часов мы высадимся на один из их боевых кораблей. Это будет первый бой, в который я вступлю с тех пор, как начал копировать Наследия. Первый шанс проверить в действии эти новые силы.

Мой первый шанс отомстить.

Я и правда должен вздремнуть. С моей стороны безответственно отрицать необходимость в некотором отдыхе. Только вот в последний раз, когда я попытался заснуть, перед глазами сразу возникло ее лицо…

Нельзя так себя мучить.

Я встаю и потягиваюсь. Ощущение тяжести в руках. Да и во всем теле. Воздух такой плотный, будто я плыву сквозь него. Наконец меня начинает одолевать чувство полного истощения, которого я и искал с тех пор, как мы оказались на этой базе.

— Ты же заскочишь за мной, если что-нибудь произойдет? — спрашиваю я Адама.

Он не отвечает, все еще сидит отвернувшись, прожигая взглядом радиопанель. Переговоры между могадорцами стихли. Это не может не настораживать, но по какой-то причине вместо того чтобы спросить Адама, что за чертовщина творится в стане врага, я молча выхожу из комнаты.

И попадаю в пещеру.

Это не Пейшнс Крик.

Я был здесь прежде.

Длинный, тускло освещенный коридор. Стены — камень цвета ржавчины, укрепленный стальными балками. Воздух в пещере горячий, пыльный и воняет чем-то живым и в то же время протухшим. Быстро разворачиваюсь на 360 градусов и пытаюсь сориентироваться. Если пойти по коридору в том направлении, где он идет под небольшой уклон, я знаю, куда попаду — место, где выращивают пайкенов, краулов и еще множество других злобных созданий. А если пойти наверх, к более яркому свету, я непременно окажусь перед камерами.