Сияющие руины

Да, безвозмездная отработка и экономическая система страны нуждаются в корректировке, чтобы обеспечить наилучшее использование профессиональных навыков и опыта людей. Это, в сочетании с улучшением условий жизни в городах, должно удовлетворить подавляющее большинство.

Людям нужно именно это. А не протесты Мидсаммер. И не тирания Уиттема Джардина. И если ей хватит выдержки на ближайшие сорок восемь часов, будущее Британии перейдет в ее руки.

Логические рассуждения упорядочили мысли Боуды, и, вернувшись в свои апартаменты, она легла и быстро уснула.

Утром она была уже в офисе. Без Джона он показался ей непривычно и странно пустым, но вскоре жизнь закипела. По всей стране станции мониторинга, созданные Боудой, сообщали ей об оттоке людей из больших городов в столицу. Завтра вечером эти люди начнут устраивать «домашние вечеринки» в Мейфэре, Челси и Кенсингтоне. А на следующий день все эти люди пойдут по улицам Лондона маршем, обрастая по пути толпами увлеченных их энтузиазмом.

Это был сложный вопрос – решить, когда и как вмешаться. Если служба безопасности начнет действовать на опережение, это вызовет тревогу у Мидсаммер, и она сразу поймет, что, кроме засланного к ним Гавара, в ее окружении есть человек, открывший противнику все ее планы. С другой стороны, если служба безопасности будет бездействовать, то это вызовет еще больше подозрений. Боуда не хотела, чтобы Мидсаммер почувствовала, что ее загоняют в ловушку, и, испугавшись, дала задний ход. Все беспорядки должны состояться.

Боуда подняла трубку и набрала номер спикера Доусон. От Джона она знала, что его мать все еще использует номер, указанный в парламентском справочнике. Когда женщина ответила, Боуда заявила, что ей необходимо поговорить с Мидсаммер.

Приглушенное и растерянное перешептывание, которое Боуда услышала, позабавило ее. Она представила, какую панику вызвал ее звонок среди заговорщиков. Но когда трубку взяла Мидсаммер, ее голос звучал сильно и уверенно.

– Боуда, я понимаю, что ты звонишь не для того, чтобы поболтать о погоде. Чем могу быть полезна?

– Я ценю твое время, поэтому буду говорить коротко и только по делу. Я слышала, что вы запланировали для нас развлекательную программу, а данные о передвижении людей, которыми я располагаю, свидетельствуют, что веселье начнется в ближайшее время.

– Твой муж отчитался перед тобой как послушный мальчик? Не могу сказать, что я слишком удивлена. Ты звонишь сообщить, что вы окружили Лондон стальным кольцом? Но, Боуда, людям нельзя отказать во въезде в город.

– Я уверена, им не откажут, Мидсаммер. Но возможно, они столкнутся с большими трудностями, если я перекрою магистрали Лондона. Заблокирую все места, которые можно использовать для митингов и собраний.

– Все перекрыть и заблокировать невозможно. Мы найдем способ преодолеть преграды.

– Что, если… – Боуда заторопилась, ей показалось, что Мидсаммер собирается отключиться. – Что, если я ничего этого не сделаю? Если я дам тебе и твоей толпе простолюдинов бесплатный пропуск в самое сердце Лондона? На площадь Горреган, например. Или, может быть, даже на Парламентскую.

– Боуда, нам не нужно ни пропуска, ни разрешения. У нас мирное шествие. Я пригласила представителей международной прессы и гражданских журналистов. Заказала беспилотный летательный аппарат. В тот момент, когда кто-нибудь из ваших головорезов замахнется на нас дубинкой, эта новость тут же облетит весь мир. И ваш и без того тиранический режим станет еще более отвратительным.

– Мидсаммер, я знаю, что ты прошла курс «Думай о людях плохо – не ошибешься». Но мне кажется, ты не расслышала, что́ я сказала. Я сказала, что позволю тебе пройти по улицам Лондона. Даже по Мэлл. Даже устроить митинг перед Домом Света, если хочешь.

– Потому что нас легче всего арестовать на Парламентской площади? Ты, должно быть, считаешь меня полной дурой.

– Нет. Я думаю, нынешнее руководство, то есть чрезвычайное руководство Уиттема Джардина, может нанести непоправимый вред благосостоянию страны. И, как убежденный парламентарий, я не стала бы возражать против того, чтобы услышать обоснованную критику этого руководства.

Мидсаммер замолчала. Боуда знала, что она задумалась. И это хорошо.

Затем она услышала в трубке ее хриплый смех:

– Боуда, ты можешь быть плохой, хорошей, какой угодно! Но смею заметить, я считаю тебя частью этого «чрезвычайного руководства» и потому не заключаю с вами никаких сделок.

– Я не предлагаю никаких сделок. Все, что я хочу сказать, – это то, что в какой-то момент жители Лондона…

– Британии.

Боуда по интонации слышала, что Мидсаммер улыбается. Она тоже улыбнулась.

– …народ Британии спонтанно решает выразить свое недовольство нынешним руководством, и у меня есть все основания потребовать от наших сил безопасности уважать их право на свободный и открытый протест.

И снова в трубке хриплый смех.

– Мне легче войти в клетку со львом, нежели поверить тебе, Боуда! В любом случае это был интересный разговор. Спасибо за звонок.

В трубке раздались гудки. Боуда пару секунд послушала их, затем положила трубку и задумалась.