Сигнал

На этот раз гвоздь содрал ему кожу на внутренней стороне бедра, и заставил звезду команды Мэхинган Фолз по американскому футболу весьма немужественно завизжать.

— Извинись искренне! — потребовала женщина.

— Да, да! Мне жаль, Джемма. Я правда извиняюсь.

— За что? — спросила женщина.

— За то, что засунул руку тебе в…

Дерек снова застонал, когда гвоздезабивной пистолет прижался к его яйцам.

— За изнасилование, Дерек, это было изнасилование.

— Я прошу прощения, что изнасиловал тебя… Мне правда жаль, я не должен был.

В его глазах появилась паника. Он наконец оценил серьезность ситуации и по-настоящему испугался. Его охватил ужас при мысли, что она может продырявить ему половой орган и превратить в евнуха. Перспектива до конца жизни не иметь возможности трахаться представилась ему невыносимой. Он покончит с собой.

— Я больше не буду, — неожиданно для себя добавил он, — больше пальцем тебя не трону, клянусь!

Женщина покачала головой, все еще пылая гневом.

— Боюсь, этого недостаточно. Если мы хотим всё тихо уладить между собой, тебе придётся поактивнее с нами сотрудничать.

— Ладно, скажите только, чего вы хотите? Денег?

Новый крик. Пистолет причинял ему дикую боль. Надо это остановить, иначе у него сейчас лопнут яйца!

— Ты не можешь откупиться от справедливости! И честь Джеммы ты тоже не купишь за деньги, слышишь?

— Да!

— С сегодняшнего дня каждый раз, когда ты её встретишь, ты будешь переходить на другую сторону улицы, чтобы не навязывать своего отвратительного общества, ясно? А если встретишь ее в коридоре, опустишь голову и повернешь обратно.

— Без проблем!

— А если расскажешь кому-нибудь о том, что ты с ней сделал, я найду тебя и приколочу яйца к ушам, ты меня понял?

Взгляд ее был ледяным.

— Да.

И чтобы через два года тебя в городе не было.

— Что? Но я…

КЛАЦ!

Гвоздь прошел меньше чем в сантиметре от яиц, и Дерек почувствовал порез на нижней части ягодицы.

— Ок! Ладно! Я перееду, как только смогу!

— Смотри на неё! На неё смотри!

Дерек повиноваться. Джемма, казалось, была напугана не меньше него.

— Скажи, что ты думаешь о себе и своём поступке.

— Я… подонок… я не должен был. Это плохо, и мне жаль, Джемма.

— Если тебе дороги яйца, тебе надо постараться получше, — прошипела милфа ему на ухо.

— Прости! Мне жаль, что я тебя… изнасиловал. Я не знаю, что на меня нашло… Я не думал… Я… думал, что ты захочешь со мной встречаться, что у тебя не будет выбора. Ты очень красивая девушка, и я не знал, как… Я не должен был. Мне правда жаль. Я просто ублюдок, вот я кто, гребаный урод и извращенец!

Он взглянул на женщину, чтобы проверить её реакцию, и прибавил:

— Я понял, что обидел тебя и причинил тебе боль. Я… это никогда не повторится, клянусь!

— У тебя есть сестра?

Дерек покачал головой.

— Тогда подумай о своей матери. Ты бы хотел, чтобы какой-нибудь мужик засунул руку ей в вагину, когда она в следующий раз пойдёт в кино?

— Нет…

— Никогда об этом не забывай. И всё, что я раньше тебе сказала. Ты ещё не прощен. И ты не достоин ни разу взглянуть на Джемму. А если когда-нибудь нарушить свои обещания, будешь всю жизнь жалеть, поверь мне. Если ты попробуешь пожаловаться в полицию, я заставлю тебя ответить за изнасилование, и ты отправишься в тюрьму.

Женщина была в ярости, с ней лучше было не шутить. Дерек замолчал и кивнул.

Тогда Оливия с Джеммой быстро вышли и скрылись за углом здания.

У Дерека дрожали ноги. Он целую минуту собирался с силами, чтобы оторвать от стены толстовку и снять ее. Теперь ее можно только выбросить.

По дороге на парковку он дрожал всем телом. Страх поглощал даже ярость и желание мести. Он чувствовал, что чудом отделался, и ощупал член, чтобы убедиться, что все на месте.

Дойдя до аллеи, где он оставил машину, Дерек застыл на месте.

Колеса были спущены, а на машине с каждой стороны было написано большими буквами: «Насильник».

31

Итан Кобб стал мало-помалу смиряться с тем фактом, что смерть Купера Вальдеса так и останется загадкой. Результаты лабораторных анализов не выявили никаких подозрительных веществ в его крови, и даже содержание алкоголя было почти нулевым, что особенно удивительно для пьяницы, каким был Вальдес. Итан по опыту знал, что алкоголики перед самоубийством (или попыткой) основательно напивались, прежде чем перейти к делу. Вальдес же, судя по всему, был практически трезвым, что заставляло Итана Кобба склоняться к версии о несчастном случае.

У них не было никаких зацепок.

Итан лег спать с чувством разочарования после долгих размышлений за бутылкой «Мэйкерс Марк», стоявшей на низком столике, которая успела заметно опустеть, пока Итан постепенно примирялся с неутешительными результатами расследования.