Сигнал

Коннор повысил голос почти до крика:

— Мы уже об этом говорили, это невозможно! Никто нам не поверит, все станут задавать миллион вопросов, запутают нас, снимут репортажи, и в конце концов нас так измотают, что мы скажем уже что угодно, будем обвинять друг друга, и все кончится пожизненным сроком в тюрьме! Ты этого хочешь?

— Но мы ничего не сделали! — возмутился Оуэн.

Кори кивнул на Коннора.

— Он прав. С копами никогда не знаешь чем все кончится. Если попадутся хорошие, все будет в порядке, но если отстойные, то нам конец.

— Мы даже не знаем, что это было! — нервно сказал Коннор, невольно обнаруживая свою хрупкость. — Может, это не пугало, а переодетый маньяк.

— Мы это уже обсуждали, — напомнил Оуэн напряженным голосом. — Ты отлично знаешь, что это не был наряженный человек. Это невозможно. Мы видели его вблизи, внутри тыквы ничего не было! И у него отовсюду лезли черви, и вдобавок эта вонь! Нет, конечно, нет!

При этих словах Чад поднял голову и сказал охрипшим от слез голосом:

— Я видел, что у него внутри тыквы. Что-то вроде свечения. Или скорее какое-то мерцание, еще темнее, чем тень, в которой он стоял, медленная спираль, что-то древнее и зловещее.

Его выслушали с трепетным вниманием, а потом Коннор отозвался:

— Даже не сомневайтесь: если взрослые об этом услышат, нас запрут в психушку. И вообще, может, Кори прав и в воде были какие-то наркотики, и это что-то вроде массовой галлюцинации…

— Это была не галлюцинация, — возразил Оуэн. — Мы бы тогда не могли видеть одно и то же. И кто тогда убил Дуэйна? Мы, что ли?

— Нет…

— Тогда хватит нести всякую чушь!

Оуэн разозлился не на шутку, и его тон заставил всех на некоторое время замолчать. Они шли под тенью нависавших над дорогой ветвей.

— Мне от всего этого стремно, — наконец признался Коннор куда более миролюбиво.

— Мне тоже, — отозвался Оуэн.

— Если честно, я и сам понимаю, что это не наркотики, я так сказал просто чтобы… Ну, это было глупо, я понимаю. Но должно ведь быть какое-то объяснение.

Кори, стараясь всех примирить, поспешил заключить:

— Мы все представляем, что такое ком в горле. Когда невозможно сказать ни слова (он покосился на Чада). И мы сейчас чувствуем себя опустошенными. В любом случае, никто не собирается обращаться к полицейским. Особенно учитывая, что мы притащили с собой огнемет и арбалет. Они посмотрят на всю эту смятую кукурузу и решат, что мы пытались сжечь Дуэйна!

— Я бросил там арбалет. Если его найдут, на нем мои отпечатки.

— И что? — ответил Коннор. — У тебя же не было дел с полицией. У них нет твоих отпечатков! Не станут же они снимать отпечатки у всех подростков в городе и округе. Плевать на арбалет.

Коннор наклонился, чтобы подобрать пару камней, и машинально бросил их в сторону папоротников. Он был погружен в свои мысли. Оуэн это заметил и решил перейти прямо к делу:

— О чем ты хотел с нами поговорить?

Коннор прикусил щеку. Ему было трудно выразить то, что его беспокоило. Он прошел несколько шагов молча, потом, отшвырнув последний камень, произнес:

— Вчера, когда мы были в овраге, еще раньше, чем мы решили оставить все это в совершенной секретности, ты сказал, что мы были не одни. Ты правда так думаешь?

Оуэн неуверенно покачал головой.

— Ну, это возможно. Во всяком случае, вы сами видели, этот монстр совсем растерялся, когда пытался пойти за нами в овраг.

— Его штормило, как старого пьяницу! — ухмыльнулся Кори.

— Эта тварь не смогла за нами пойти, — продолжал Коннор. — Вчера ты сказал, что он как будто боролся с собой, с каким-то противников внутри себя. Так что о’кей, пусть это не переодетый чувак, но что, если это аппарат на дистанционном управлении?

— Это как? — спросил Кори.

— Насчет внутренней борьбы: как если бы он отошел слишком далеко. Может быть, есть какая-то база, батарейка или уж я не знаю что, и если уйти слишком далеко, то все перестанет работать, ну как с дроном, когда отправляешь его за пределы дистанционного управления.

— Думаешь, это робот? Но мы видели, как он горел… Там внутри была солома, а не схемы или провода.

Коннор пожал плечами и шумно сглотнул.

— Я знаю, но все равно…

Очевидно было, что он пытался притянуть все к какой-то рациональной версии, пусть неумело и сам не веря в свои слова.

Чад шмыгнул носом и сказал:

— Нет. Пугало приходило к нам домой, а это дальше, чем овраг, если считать от его столба.

— При этом оно уже не первый раз не смогло пойти за нами в овраг, — напомнил им Оуэн. — Когда оно за нами бежало, в тот день, когда я его увидел, он туда не дошел. Думаю, что дело не в нем, а в овраге. Там действует какая-то сила, которую он не переносит.

— Типа невидимых лучей? — предположил Кори.

— Не знаю. Но если есть черная магия, которая может оживить пугало и заставить его убивать детей, то может быть и белая магия, которая нас защищает.

— Ты начитался комиксов!

Чад поддержал двоюродного брата:

— Нет, это не так уж глупо! Мы проходили на физике закон сохранения энергии, и еще что если есть действие, то есть противодействие, это нужно, чтобы мир не рухнул.