Сибирская вендетта

Семь часов вечера, а на дворе ночь глубокая. Звёзды пляшут в ледяной купели, и так тихо, что слышны малейшие шорохи. Скрип шагов разносится на полкилометра. На улице — ни души, будто вымерла деревня. Но в окнах домов горит свет, из труб валит густой белый дым — деревня живёт по своим законам. Уклад почти не переменился за сто лет. Те же огороды, те же заплоты и колодцы, то же подсобное хозяйство. Та же вода и всё та же твёрдая неуступчивая земля и бездонное равнодушное небо над головой. И заботы всё те же — прокормить семью, не замерзнуть зимой, вовремя засадить огород, затем — выкопать картошку, наварить варенья, насолить груздей, выдать дочку замуж… Андрей обвел взглядом улицу и подумал: «И чего не жить здесь, в тиши векового леса, вдали от городской суеты, от пыли и от вечной спешки?» Но тут же вспомнил, что и здесь не всё ладно. Молодые гибнут, спиваются, уезжают в город, бросая стариков — у них свои планы, своё представление о счастье. Воровство, наркомания, хулиганство здесь почти такие же, как в городе. Это всё кажущееся спокойствие, обманчивая тишина. Дома, когда-то крепкие, заметно обветшали, покосились. Попадались и брошенные, с заколоченными ставнями. Заборы везде глухие, высокие, не перепрыгнешь. Собаки у каждого — злые, здоровущие, глотку перегрызут — глазом не успеешь моргнуть. Жители словно боятся друг друга, окапываются, как умеют. Нет, и тут нет покоя! И здесь проблемы. Проблемы эти как под копирку списаны с города. Так и всегда было — деревня повторяла образ жизни мегаполиса. Всё, что заваривалось в столицах, неизбежно просачивалось в глубинку, пронизывало деревенский уклад и становилось частью общей жизни. Не уйти никуда от этих проблем. Не спрятаться. Да и не нужно прятаться. Проблему можно решить, только стоя к ней лицом, не отворачиваясь от неё, не убегая, а наступая на неё, уничтожая самую причину. Таков основополагающий принцип жизни.

Обойдя село кругом и основательно замёрзнув, Андрей вернулся в избу. Гость уже ушел, Кузьмич убирал со стола остатки ужина. Выглядел он весёлым и помолодевшим — как и всегда после бани.

— А я уж искать тебя собрался, — воскликнул он весело. — Думал, замёрз к едреней фене. Как ты любишь по ночам шастать! Нисколько ты не изменился.

Андрей усмехнулся.

— Какая ночь? Восьми ещё нету.

— У нас тут всё просто, — балагурил Кузьмич, — солнце село — ночь настала. Рассвело — день наступил. Во как! Ну что, укладываться будем?

— Я не против, — сказал Андрей и широко зевнул. — Сон — дело хорошее. Полезное для здоровья.

— Это точно!

Кузьмич вытер тряпкой стол и стал готовить постель для гостя.

Однако выспаться этой ночью Андрею не удалось. Уже за полночь в дверь громко постучали. Андрей проснулся как всегда мгновенно и подумал, что так, наверное, приходили ночью арестовывать людей в далеком тридцать седьмом году. От такого стука запросто можно получить разрыв сердца.

Кузьмич включил свет на кухне и открыл дверь. На пороге стоял Степан. Лицо его было озабочено.

— Слухай, сосед, парню твоему тикать надо, — проговорил он, задыхаясь.

Андрей вышел на свет.

— Что случилось?

— Свояк у меня в гостях был, а Нинка возьми да и скажи про тебя, что приехал, мол. Он так сразу и настрополился. Всё про тебя выведал. Вот баба чертова!

— А он кто? — спросил Андрей.

— Так мент же, — удивился Степан, — ясно дело. Они на тебя бумагу какую-то имеют. Он побоялся сразу-то сюда идти, побежал докладывать. Ну а я сразу к вам. Потому не по-людски. Уж пускай он меня казнит потом. А я — не выдам! Потому — соседи мы!

Кузьмич переводил взгляд с одного на другого, силился что-то сказать, но не находил слов.

Андрей молча развернулся и пошёл собирать свои вещи.

— Андрюша, ты куда?

— Уходить мне надо, — сказал Андрей, укладывая сумку. — Иначе всем плохо будет.

— А что случилось-то? Натворил чего?

— Долго объяснять.

— Ну, я пойду, — заторопился Степан, — баба там одна. Боится оставаться, беда с ей. — Толкнул дверь рукой и вышел, напустив в кухню морозного пара.

Андрей уже надевал куртку, поправлял шапочку, торопливо шнуровал кроссовки.

— Да куда ж ты в такой мороз? — суетился Кузьмич. — Оставайся до утра!

— Нельзя мне оставаться. Извини, что так всё вышло.

Андрей взял сумку и пошёл из дома.

На улице всё оцепенело от мороза. Жутко было уходить из тёплой избы в ледяную ночь, в неизвестность.

Первым делом Андрей открыл ворота, попробовал ногой снег — ничего, наст крепкий. Проблема была в другом — как на таком морозе завести двигатель. Он обошел машину и сел за руль. Попробовал фары, тормоз продавил — всё по науке — и повернул ключ зажигания. Маховик тяжко провернулся пару раз и встал. Ясно было, что завести движок на таком морозе не удастся — японская техника вовсе не так хороша, как многие думают. Андрей вылез наружу. Ворота стояли открытыми, за ними маячил призрак свободы, но нельзя было стронуться с места. Не идти же пешком, в самом деле?

— Кузьмич, — окликнул он старика, — а что, в бане вода горячая осталась?

— Ведра три наберется, — ответил тот и покачал с сомнением головой, — вряд ли поможет.