Сибирская вендетта

— А я думал, лет тридцать. — Он глянул сбоку на Андрея и опустил голову. — Моему-то старшему в этом годе как раз тридцать должно было исполниться. А младший, тот на три года помладше был. Теперь оба в сырой земле лежат, друг дружку, стало быть, охраняют. Царство им небесное…

Андрей слышал от Кузьмича жутковатую историю про то, как один за другим утонули два брата в Иркуте, сначала младший, едва вернувшийся из армии, а через год старший утоп — уже семейный, отец двоих детей. В это трудно было поверить, но это было правдой — отец этих самых утонувших парней сидел сейчас перед ним на стуле и задумчиво прихлёбывал чай из широкой кружки.

— Как внуки-то, растут? — спросил Андрей, желая отвлечь старика от тягостных воспоминаний.

Тот встрепенулся.

— Расту-ут!

— А супруга ваша как?

— Ничего, слава богу, живем помаленьку.

— Трактор-то не продали?

— Не-а, бегает ещё. Да и зачем продавать? Работы много, только успевай поворачиваться. Живности полон двор, всех кормить надо. Без трактора никуда.

Андрей хотел было спросить, зачем двум пожилым людям полный двор живности, но не стал. Хотя ответ был известен: Степан и его жена были друг другу под стать: прижимистые, хваткие, гребли под себя всё, что плохо лежит. Свиней держали, и сало было в избытке, но чтоб угостить соседа — этого от них не дождешься. Вот и на этот раз Степан пришел с пустыми руками. Даже горе их не переменило. Верно подмечено: характер человека не изменишь, каким родился, таким и в гроб ляжешь.

— А ты чего чай пьешь? — поинтересовался Степан. — После баньки-то водочки бы выпить, а? Сам бог велел!

— Это у Кузьмича надо спрашивать, — вяло отозвался Андрей. — Он скоро придёт.

Андрей знал, где хозяин дома хранил водку, у него всегда имелось несколько бутылок про запас, но и знал манеру Степана пить на дармовщину. Он за этим и ходил к соседу, чтобы опрокинуть даровую чарку, посидеть в тишине и спокойствии. Дома-то особо не посидишь.

Степан взял с тарелки пряник, повертел перед глазами, понюхал.

— С города привез?

— Местные. Я пустой приехал.

— А что так. Денег нет?

— Торопился очень.

— А, ну-да, это ясно, — закивал старик, будто понял нечто важное.

Они просидели за пустым разговором с четверть часа, пока в избу не вошел Кузьмич. Лицо его было страшным, пот крупными каплями катился по щекам, глаза казались безумными.

— Славно попарился, — прохрипел он, стягивая шапку. — Добрый парок! — Прошёл к столу и, глубоко вздохнув, опустился на табурет. — Ну что, друзья, тяпнем по маленькой?

Степан согласно закивал, Андрей поморщился. Водку он не любил, а хорошего вина тут сроду не водилось. Про коньяк и не слыхивали. Чай с брусникой — лучший напиток после бани. Брусники в окрестных лесах было навалом, только ленивый её не брал.

Но брусникой оба старика интересовались мало. Через минуту на столе оказалась зелёная бутылка сорокаградусной. Соленые помидоры, маринованные грибы, сало где-то нашарили по сусекам…

Андрей медленно поднялся.

— Пройдусь по улице. Воздухом подышу.

— После бани-то? — воскликнул Степан. — Да ты с ума сошёл! Посиди с нами, выпьем с устатку, сейчас в самый раз.

Кузьмич не уговаривал, знал, что это бесполезно.

Андрей натянул хозяйские валенки, накинул тулуп на плечи, шапку на уши натянул и, открыв дверь, шагнул в мороз.